Культурология - продукт современной культуры

Соколов Э.В.

Было бы странно считать, что проблемы культуры не исследовались наукой, пока не было произнесено слово "культурология". Шаманизм в этнографии, рыцарство в истории, влияние Байрона и Пушкина в литературоведении, конфликт "жизни" и "культуры" в социологии Зиммеля - что это все, как не проблемы культуры? Но кажется, что объединение подобных тем в рамках единой науки - едва ли возможно и целесообразно. Что же в таком случае является "оправданием" культурологии, богато представленной сегодня в виде образовательных программ, учебников, лекционных курсов, журнальных публикаций?

Оправдание находится довольно простое. После крушения советского марксизма образовался "идейный вакуум" и именно культурология в силу своей всеохватности и расплывчатости является наиболее подходящим кандидатом на замещение "вакантного места". Но не только Россия - все мировое сообщество, которое, хочет оно того или нет, двигается по пути глобализации, нуждается сегодня в общеобразовательной дисциплине, которая давала бы представление о множественности культур и создавала бы основу для широкого гуманитарного общения людей различных рас, сословий и конфессий. Эта дисциплина должна формировать у молодежи образ общечеловеческой культуры, который затем конкретизируется в соответствии с национальной системой ценностей. Эта дисциплина, очевидно, не может иметь четко очерченного "корпуса знаний", ей должны быть свойственны либеральность, плюрализм оценок и мнений, этико-педагогическая ориентация и вместе с тем - связность, образность, опора на яркие факты мировой культуры. Этим требованиям удовлетворяет культурология.

Тенденция к формирования культурологии как особой отрасли в гуманистике имеет место и на Западе. По-видимому, сами новые условия выработки и синтеза знаний с помощью "Интернет", возникновения мирового сообщества ученых приводят к стиранию дисциплинарных границ в социо-гуманитарной сфере, к выработке широкого взгляда на культуру, компенсаторного по отношению к процессу дробления и специализации наук.

Мы не "строим" культурологию, а просто фиксируем факты "социологизации" и "психологизации" истории, популяризации "комплексного подхода", при котором театр, скажем, изучается не только в искусствоведческом плане, но и в планах национального менталитета, групповой психологии, развития массовых коммуникаций, форм общественного диалога с политической, этической, педагогической точек зрения. Такой подход удобно назвать "культурологическим". Его бросающаяся в глаза особенность - осознание "контекстуальности" научных и философских теорий, всякого знания. Если в недавнем прошлом философию, как и химию, изучали независимо от того, где, в какой стране они развивались, то сегодня мы все яснее осознаем, что философия и наука, равно как и другие формы сознания, не являются продуктами "голого", "неукорененного" интеллекта. Они суть одушевленные "голоса" - страны, эпохи, мыслящей элиты. Философия Канта - это не очередной продукт "философского производства", а симптом трансформаций коллективного разума, обусловленных его внутренними интенциями и социо-культурным контекстом. Как ни парадоксально, но именно глобализация науки, выработка единых мировых стандартов исследования приводит к "культурологизации" - не только социо-гуманитарных, но и естественных наук. Физика, астрономия, химия приобретают культурологическую направленность, когда их рассматривают в качестве элементов "национального образа мира".

Проблемы культуры изучались во всех странах в соответствии с их научными традициями, особыми проблемами и идеологиями. В Германии они ставились в широком философском контексте. Больше всего немецких философов интересовал человеческий разум и то, как он проявляется в природе, истории, науке, искусстве, религии. Немцы хотели, можно сказать, "понять разум - разумом", но не преуспели в этом. Ведь именно в Германии Кантом были впервые провозглашены "границы чистого разума". Немецкие философы особенно резко возражали против использования естественно-научной методологии в исторических науках, именно они провели четкую грань между науками о природе и науками о культуре - на том основании, что понимание природы связано с познанием законов, а понимание культуры - с отнесением культурных явлений к ценностям. В Англии "чистый разум" никогда не имел столь высоких притязаний, как в Германии, привычно отступая перед обычаем, "политическим разумом" и здравым смыслом. Эмпирическая, практическая направленность ума характерна для британских ученых. Задачи управления колониями, народами, душу которых англичане никогда не стремились глубоко понять, ("Запад есть Запад - Восток есть Восток"), направляли внимание английских обществоведов на изучение регулятивных принципов, институтов, служащих основой социального порядка и управления.

В США с их пестрым национальным составом, обострившейся классовой проблемой, а также в связи с их усилившейся мировой эмансипацией многие исследования приобрели этнопсихологическую направленность. Американские этнологи и антропологи выступали против расизма, в защиту свобод личности и прав малых народов. Их интересовали своеобразие этнических культур, контакты между ними, положение человека "на рубеже культур". В центре внимания оказывались, с одной стороны, устойчивое бессознательное "ядро" культуры, укорененное в личности, а с другой - технологичность и адаптивность культуры, как социальной системы, ее связь с природной средой, хозяйством и витальными потребностями человека.

Об осмыслении проблем культуры в России следует говорить особо. В конце прошлого века у нас появилось немало