Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Шарп, Том - Шарп - Звездный час Уилта

Проза и поэзия >> Переводная проза >> Шарп, Том
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Том Шарп. Звездный час Уилта

---------------------------------------------------------------

Перевод: К.Мец

Изд: "Новости" (World Bestseller)

OCR: Alexey_Grom

---------------------------------------------------------------

1


     "Увы, минули дни златые" -- подумал Уилт. К заседанию комиссии по финансовым и общим вопросам эта мысль прямого отношения не имела, но не все же забивать голову делами. Пятый год на заседаниях комиссии повторялась та же история. Доктор Мэйфилд вставал и объявлял:

     -- Мы должны приложить все силы, чтобы дела Фенландского колледжа гуманитарных и технических наук пошли в гору!

     -- Откуда тут взяться горе? Взгляните на карту: в округе ни одной возвышенности, -- возразил доктор Борд. Чтобы совсем не сбиться с панталыку, он предпочитал понимать все буквально. -- Колледж был открыт в 1895 году, и с тех пор...

     -- Вы прекрасно меня поняли, -- отрезал доктор Мэйфилд. -- Главная беда в том, что колледж дошел до ручки.

     -- До чьей? -- полюбопытствовал доктор Борд. Доктор Мэйфилд повернулся к ректору.

     -- Я хочу сказать... -- начал он, но неуемный доктор Борд продолжил его мысль:

     -- ...Что колледж смахивает не то на шишку на ровном месте, не то на подхалима, который всем подряд лобызает ручки. А может, и на то и на другое.

     Ректор вздохнул и подумал: "Скорее бы на пенсию".

     -- Доктор Борд, -- произнес он, -- наша главная задача -- решить как сохранить структуру учебного курса и штатное расписание в условиях, когда местный комитет народного образования и правительство пытаются превратить Колледж в придаток Министерства по вопросам безработицы.

     Доктор Борд поднял бровь:

     -- Вот как? А я-то думал, наша главная задача -- учить. Может, я ошибаюсь, но, когда я выбирал профессию, я собирался преподавать. Теперь оказывается, я должен заботиться о сохранении... как ее?.. структуры учебного курса и штатного расписания. Проще говоря, чтобы у всех преподавателей была работа.

     -- И у преподавательниц, -- вставила заведующая кафедрой кулинарии, которая до сих пор слушала не слишком внимательно. Доктор Борд окинул ее взглядом и вполголоса добавил:

     -- А также у двух-трех существ неопределенного пола. И если доктор Мэйфилд...

     -- ...Будет продолжать в том же духе, -- подхватил ректор, -- мы и до обеда не управимся.

     Но доктор Мэйфилд продолжал в том же духе. Отвернувшись к окну, Уилт разглядывал новый корпус факультета электротехники и уже в который раз недоумевал: что за пропасть такая эти комиссии? Собираются неглупые люди с университетским образованием, и начинаются споры, ссоры -- тоска зеленая. Все только для того, чтобы блеснуть красноречием и утереть нос коллегам. И чем только эти комиссии не занимаются Прежде Уилт приходил на работу и учил -- или, по крайней мере. пытала заинтересовать своим предметом -- будущих токарей и слесарей, а то и штукатуров с печатниками. Если это ему не удавалось, то вечером он утешал себя тем, что хотя бы сам чему-то у них научился.

     Теперь все по-другому. Даже кафедра, которой он заведует, вместо кафедры гуманитарных наук стала называться кафедрой навыков общения и мастерства самовыражения. Теперь Уилту приходятся часами просиживать на заседаниях комиссий, строчить докладные записки и так называемые методические справки или самому читать столь же бессмысленные документы, состряпанные на других кафедрах. И так во всем Гуманитехе. Заведующий кафедрой строительства, у которого орфография хромала на обе ноги, вынужден был обосновывать необходимость групп штукатуров и каменщиков и накатал тезисы для обсуждения. Тезисы заняли сорок пять страниц. Называлась эта нетленка "Модульное проектирование и использование внутренних поверхностей здания". Свет не видывал бумаги зануднее и безграмотнее. Доктор Борд посоветовал направить этот шедевр в Королевский институт британских архитекторов, дабы автор смог получить дотацию на исследования в области архитектурной семантики -- или цементики. Не меньше шума наделала монография заведующей кафедры кулинарии "Диетологический аспект многофазового продовольственного снабжения". Доктор Мэйфилд просил изъять из нее слишком частые упоминания о бабах и о роме, поскольку кое-кто может их неверно истолковать. Со своей стороны доктор Кокс, заведующий кафедрой естественных наук, поинтересовался, как понимать словцо "диетологический". Раве у диеты своя логика? И какого черта Мэйфилд привязался к ром-бабам? Доктор Кокс ест их с детства и не видит в этом ничего зазорного. Доктор Мэйфилд объяснил, что понял это слово не так. А тут еще заведующая кафедрой кулинарии ни с того ни с сего бросилась уверять, что она не феминистка, и пошло-поехало. Что на том заседании, что на этом Уилт только слушал препирательства и удивлялся: отчего нынче все так уверены, будто от перемены названия меняется и суть? Ну назовем мы повара "практикующим кулинарологом", но он ведь так и останемся поваром. И что с того, что газопроводчик станет "специалистом по газоинженерии"? Учился-то он все равно на газопроводчика.

     Уилт уже было прикидывал, скоро ли его самого обзовут "педагогом-просветителем", как вдруг до его слуха донеслись лирические рассуждения о проблеме "контактных часов".

     -- Если мне предоставят сводку покафедрального распределения нагрузки в аудиторных контактных часах, -- заливался доктор Мэйфилд, -- мы сможем подвергнуть компьютерному анализу те разделы программы, из-за которых нынешнее штатное расписание не отвечает режиму экономии.

     Заведующие кафедрами озадаченно молчали. Доктор Борд фыркнул, и ректор угодил в эту ловушку.

     -- Ну, Борд? -- спросил он.

     -- Так, ничего особенного, -- ответил заведующий кафедрой новых языков. -- Впрочем, спасибо, что поинтересовались моим мнением.

     -- Но вы же поняли, о чем проект доктор Мэйфилд.

     -- Догадался. Только потому, что работаю здесь не первый год и научился разгадывать словесные ребусы. В данном случае меня смутило выражение "аудиторные контактные часы". Насколько я понимаю слово...

     -- Доктор Борд? -- взмолился ректор, жалея, что не может сию же минуту уволить нахалаю -- Разве так трудно сказать, сколько контактных часов в неделю имеет каждый преподаватель вашей кафедры?

     Доктор Борд для вида полистал записную книжку.

     -- Ни одного. -- сообщил он наконец.

     -- Ни одного?

     -- Именно так.

     -- Вы хотите сказать, что преподаватели вашей кафедры занятия не ведут? Вранье! Если бы...

     -- О занятиях и речи не было. Доктор Мэйфнлд спросил, сколько аудиторных...

     -- Черт с ними, с аудиторными. Он имел в виду практических.

     -- Я так и понял. Но если бы кто-нибудь из моих преподавателей вздумал щупать студентов, я бы не то что часа -- и минуты...

     -- Борд! -- зарычал ректор. -- И моему терпению есть предел! Отвечайте на вопрос.

     -- Я уже ответил. "Контакт" означает прикосновение. Значит, "контактный час" -- это час, когда кого-нибудь трогают. Проверьте в любом словаре: "контакт" происходит от латинского contactus, неопределенная форма глагола -- contigere, причастие прошедшего времени -- contactum. С какой стороны ни зайди, смысл один: "прикосновение". При чем тут учеба?

     -- Господи боже мой! -- ректор стиснул зубы. Но доктор Борд не унимался:

     -- Я, правда, не знаю, какие методические приемы использует на занятиях доктор Мэйфилд. Может, он считает нужным в педагогических целях лапать учащихся, но на моей кафедре...

     Ректор взорвался:

     -- Прекратите немедленно! Всем заведующим подсчитать, сколько часов отводится на занятия по их кафедре, и представить мне справку в письменном виде.

     Заседание закончилось. В коридоре доктор Борд сказал Уилту:

     -- Так редко удается вступиться за чистоту языка. По крайней мере, Мэйфилду я хвост прищемил. А то он совсем рехнулся.


     Об этом же Уилт говорил с Питером Брейнтри, сидя час спустя в баре "Кот в мешке".

     -- Да у нас весь колледж со сдвигом, -- рассуждал Уилт, прикладываясь ко второй кружке пива. -- Мэйфилд раздумал открывать курсы для аспирантов и отказался от затеи превратить Гуманитех в этакую академическую империю. Теперь он помешан на режиме экономии:

     -- Не трави душу, -- отозвался Брейнтри. -- Средства на учебники в этом году сократили наполовину. Фостера и Карстона так допекли, что они раньше времени ушли на пенсию. Если так дальше пойдет, что мне делать с "Королем Лиром"? В аудитории шестьдесят человек, а книг всего восемь.

     -- Ты их хоть чему-то учишь. Попробовал бы ты преподавать мастерство самовыражения на третьем курсе у автомехаников. "Мастерство самовыражения"! Эти черти знают свои автомобили до тонкостей, а мне кто бы объяснил, что за штука такая -- "мастерство самовыражения". Вот на что тратятся денежки налогоплательщиков. И к тому же я больше просиживаю на заседаниях, чем. с позволения сказать, учу. Злости не хватает.

     Брейнтри уже не раз видел Уилта в таком настроении и поспешил сменить тему:

     -- Как поживает Ева?

     -- "Plus зa change, plus c'est la mкme chose"1. Впрочем, не совсем. Она, слава богу, ушла из Комитета по борьбе за право голоса для одиннадцатилетних. Приходили тут два агитатора из ВЕЛОСИПЕДа, так после разговора с ней у них уши в трубочки посворачивались.

     -- Из ВЕЛОСИПЕДа?

     -- "Ведомство локализации и сбора информации о педофилах". Ну, о тех, кого раньше называли "совратителями малолетних". Ведомство добивается, чтобы детишкам дали право распоряжаться собой с четырех лет. Нашли кого агитировать -- Еву! Я не успел им объяснить, что, судя по нашим четырем близняшкам, "четыре" у нас в семье несчастливое число. Ох, и задала она этим агитаторам? Они уж и не рады были, что заглянули в дом сорок пять по Оукхерст-авеню. Наверно, подумали, что оказались в зоопарке и вели дискуссию с тигрицей в вольере.

     -- Так этим гадам и надо.

     -- А мистер Биркеншоу за что пострадал? Саманта кликнула остальных близняшек, и они мигом организовали комитет под названием ПРИЗМА -- "Против растления и изнасилования малолеток". Поставили в саду мишень. Соседи вовремя возмутились, а то один соседский мальчонка из-за этих забав чуть сам себя не кастрировал. А ведь близняшки еще только разминались. Достали ножички -- знаешь, такие кухонные тесаки -- и давай метать в цель. Эммелина с восемнадцати футов попала в мошонку, а Пенелопа с десяти просадила эту хреновину насквозь.

     -- Хреновину? -- вяло переспросил Брейнтри.

     -- Ну да. Эта штука получилась великовата. Они смастерили ее из старой камеры от футбольного мяча и двух теннисных шариков. Соседи из-за этого пениса прямо взбеленились. А уж мистер Биркеншоу... Я не знал, что у него кожа на конце сходится точь-в-точь, как у этой игрушки. И вряд ли кто на улице знал. Теперь знают. Эммелина напялила на свою поделку презерватив, написала на нем имя Биркеншоу и украсила оберточной бумагой от рождественского торта. А тут налетел ветер и протащил эту хреновину по соседским садам. Дело было в субботу вечером, так что все соседи успели полюбоваться. В конце концов член повис на вишне на углу, возле дома миссис Лорример. Со всех четырех улиц было видно: "Биркеншоу".

     -- Господи ты боже мой! И что сказал мистер Биркеншоу?

     -- Ничего особенного. Он никак не придет в себя. Чуть ли не всю ночь после этой истории он провел в полиции -- доказывал, что он вовсе не Неуловимый Сверкач. Полиция уже год не может поймать этого эксгибициониста, а тут как раз подвернулся Биркеншоу.

     -- Они что -- с ума посходили? Он же член муниципалитета.

     -- Теперь уже бывший. И едва ли опять выставит свою кандидатуру. После того, что Эммелина рассказала дамочке из полиции. Она, мол, знает, какой у него член, потому что Биркеншоу однажды заманил ее к себе в сад и показал все свои причиндалы.

     -- Заманил? -- с сомнением спросил Брейнтри. -- Знаешь, Генри, при всем уважении к твоим крошкам, я не уверен, что их так уж легко заманить. Они, наверно, большие выдумщицы и...

     -- Бестии, вот они кто. Говори, не стесняйся. Я не обижусь. Мне приходится жить в одном доме с самыми настоящими ведьмами. Конечно, никуда Эммелину не заманивали. Просто она решила сжить со света киску мистера Биркеншоу. за то что та дает прикурить нашей киске. Так что в сад к нему она прокралась за тем, чтобы подсыпать этой твари яду. А там на нее напал Биркеншоу со своим членом. Впрочем, он рассказывает эту историю по-другому. Он, дескать, по обыкновению вышел пописать на кучу компоста. А если девчонке вздумалось подсматривать... Но дамочке из полиции и эта история пришлась не по вкусу. Говорит -- негигиенично.

     -- А где все это время была Ева?

     -- То там, то сям, -- беззаботно отвечал Уилт. -- Она так раскипятилась, что обвинила мистера Биркеншоу в том, что он будто бы водит компанию с Йоркширским Потрошителем... Я с трудом добился, чтобы эти слова не попали в протокол. Сказал, что она истеричка. Как говорится, принял огонь на себя. Ну а меня защитила дамочка из полиции. На мое счастье, закон о клевете не распространяется на десятилетних. А если все-таки распространяется, нам придется бежать за границу. А пока я вынужден вкалывать по вечерам, чтобы девчонки могли учиться в этой клятой школе для одаренных детей. Плата за обучение там астрономическая.

     -- Я думал, вам сделали скидку, раз Ева там работает.

     -- Работала. Ее выставили за дверь, -- произнес Уилт и заказал еще пару кружек.

     -- Что так? Где они еще найдут такую работящую помощницу? И стряпает, и чистоту наводит, да еще задаром.

     -- Этой работящей помощнице пришла фантазия обработать микрокомпьютеры средством для полировки металла. Обработала на славу. Не знаю, как нас еще не заставили покупать новые. Я бы не прочь отдать вместо испорченных те, что стоят у нас дома. А то от кабелей и флоппи-дисков проходу нет. Я из-за них не могу даже добраться до телевизора. И стоит мне его включить, какая-то штуковина -- матричное печатающее устройство -- начинает гудеть, как пчелиный рой. А спроси, ради чего все это? Ради того, чтобы четыре паршивки, не способные ни на что, кроме пакостей, обскакали других сопляков по успеваемости.

     -- Отстали мы от жизни, -- вздохнул Брейнтри.-- Компьютеры сейчас -- незаменимая вещь. Вон и детишки знают, как с ними управляться, а мы нет. Взять хотя бы термины.

     -- Не напоминай мне про эту абракадабру. Я, грешным делом, думал, что "триггер" -- это такое венерическое заболевание: уж очень похоже на "триппер". Ан нет. Дискеты всякие, файлы. И чтобы заработать на всю ту электронную блажь, я по вторникам даю уроки в тюрьме -- рассказываю паршивому уголовнику про Э. М. Форстера2, о котором понятия не имею, а по пятницам читаю лекции о культуре и государственном строе Великобритании на базе ВВС в Бэконхите. Просвещаю свору американцев, которым нечем себя занять до Судного дня.

     -- Смотри, чтобы не узнала Мэвис Моттрем, -- предупредил Брейнтри, когда они допили пиво и вышли из бара. -- Она помешалась, на разоружении. Теперь вон мою Бетти затаскивает в свою компанию. Странно, что еще до Евы не добралась.

     -- Пробовала, но на сей раз ничего не получилось. У Евы из-за близняшек хлопот полон рот, ей не до демонстраций.

     -- Все равно про базу лучше помалкивать. А то еще выставит пикет возле вашего дома.

     Уилт задумался.

     -- А знаешь, это было бы неплохо, -- сказал он. -- Может, соседи перестанут на нас коситься. Они вбили себе в голову, что раз я преподаю в Гуманитехе, то я или убийца-маньяк или левый экстремист. Этот пикет введет их в заблуждение, они посчитают меня ярым бомбопоклонником и сменят гнев на милость.

     В колледж они вернулись через кладбище.


     В доме No 45 по Оукхерст-авеню этот день складывался для Евы удачно. У нее бывали обычные дни, удачные дни и дни, о которых она говорила: "Ну и денек". В обычные дни все шло своим чередом: по дороге в школу близняшки не очень цапались; отвезя их, Ева отправлялась по магазинам, дома возилась по хозяйству, готовила на обед салат из тунца, штопала, работала в саду, потом ехала за дочками в школу. В общем, без приключений. В "ну и деньки" все шло наперекосяк. Близняшки грызлись до, во время и после завтрака, отчего Генри выходил из себя и Еве приходилось брать дочек под защиту, хотя мужа можно было понять. Гренки застревали в тостере. Ева не успевала завести девочек в школу, пылесос барахлил, смывной бачок не работал. Начинался такой кавардак, что Еву так и тянуло выпить до обеда стаканчик шерри. Но она знала, что от этого будет только хуже: ее сморит сон, а впереди еще столько дел. Зато в удачные дни все шло как по маслу, и к тому же Еву согревала мысль, что девочки делают успехи в школе для умственно одаренных, а значит, смогут получить дотации на учебу в университете, станут врачами, учеными или пойдут, по "художественной части". Какое счастье дожить до того времени, когда такое возможно! У Евы в их годы жизнь была другая: что прикажут, то и делай.

     В один такой удачный день Ева даже стала подумывать, не забрать ли мать из дома престарелых в Лутоне, на который они с Генри тратят кучу денег. Конечно же. дальше планов дело не пошло: Генри терпеть не мог старушку и грозил уйти из дома, если она задержится у них дольше чем на три дня.

     -- Эта старая карга весь дом запакостит и провоняет своими окурками! -- орал он так истошно, что миссис Хоггарт, которая в ту минуту принимала ванну, могла познакомиться с его мнением без помощи слухового аппарата. -- И вот что. Если я еще раз за завтраком обнаружу, что она подливает в чайник с заваркой коньяк -- мой коньяк! -- я эту ведьму придушу.

     -- Не смей так о ней говорить! Она член семьи...

     -- Семьи? -- бесновался Уилт. -- Член-то она член, да только не моей, а твоей семьи, чтоб ее... Я же не сажаю тебе на шею своего отца.

     -- От него несет, как от старого барсука, -- парировала Ева. -- Жуткий грязнуля. А моя мама, по крайней мере, моется.

     -- Еще бы ей не мыться! Рыло. как у трубочиста. Не только Вебстеру случалось созерцать череп сквозь кожу3. Пошел я как-то утром побриться, а...

     -- Кто такой Вебстер? -- перебила Ева, не дав мужу закончить душераздирающий рассказ до появления из-за шторы в ванной миссис Хоггарт в неглиже.

     -- Никто. Это из одного стихотворения про хрычовку, которая своими голыми сиськами...

     -- Замолчи! Она моя мать. Когда-нибудь и ты будешь старым и дряхлым и тоже не сможешь обойтись...

     -- Очень может быть. Но пока что я не дряхлый и прекрасно обойдусь без Дракулы в женском платье, который шляется по дому и курит в постели. Помнишь, как на ней загорелось одеяло? Как она еще дом не сожгла!

     Эта перепалка, а также воспоминания о тлеющем одеяле заставили Еву отказаться от своего замысла. В конце концов. Генри был прав, хотя мог бы выражаться и поделикатнее. Ева питала к матери двойственное чувство и хотела поселить ее у себя отчасти из мстительности. Пусть видит, что такое настоящая мать. Поэтому в удачные дни она звонила старушке и расписывала, как чудно ладят близняшки, как у них дома славно, как Генри рассказывал дочкам... Тут на старушку неизменно нападал приступ кашля. А уж в самые удачные дни Ева приглашала мать на выходные -- и тут же раскаивалась. Ибо на смену удачным дням приходили "ну и денечки".

     Но сегодня она поборола искушение и, вместо того чтобы зронить матери, отправилась к Мэвис Моттрем посекретничать до обеда. Вот только бы Мэвис не стала снова зазывать на демонстрацию "Долой бомбу!".

     Именно с этого Мэвис и начала разговор.

     -- Ты на детей не кивай, -- заявила она, когда Ева принялась объяснять, что не может оставить близняшек с Генри, что, если ее упрячут за решетку, дочкам придется плохо. -- Начнется война -- вообще останешься без детей. Тут же все и погибнут. Из-за базы в Бэконхите первый удар придется по нам. Русские просто вынуждены будут его нанести -- для самозащиты. Тогда нам конец.

     Ева задумалась.

     -- Но ведь если нападут на русских, значит, они нанесут удар не первыми, -- рассудила она.

     Мэвис вздохнула. Еву не вразумишь: с ней и раньше было трудно объясняться, а теперь она, чуть что, прячется за детей.

     -- Да пойми ты, войны начинаются совсем не так. Поводом может стать любой пустяк, вроде убийства эрцгерцога Фердинанда в Сараево в четырнадцатом году, -- Мэвис старалась объяснять как можно доступнее, пригодилась учеба в Открытом университете.

     Но на Еву это не подействовало:

     -- Хорош пустяк -- убийство человека! Это гадко и глупо.

     Мэвис прикусила язык. Как она забыла, что Еве пришлось иметь дело с террористами и политические убийства она не одобряет?

     -- Конечно, гадко и глупо. Но я не о том...

     -- Как, наверно, его жена переживала, -- Еве не давали покоя собственные воспоминания.

     -- Едва ли. Ее убили вместе с мужем, -- съязвила Мэвис. Было очевидно, что на судьбы человечества Уилтам наплевать, но Мэвис не унималась: -- Я хочу сказать, что причинами всех больших войн были случайные обстоятельства. Какой-то фанатик убил мужа и жену, а в результате погибли миллионы простых людей. Если такое случится в наше время, в живых не останется никого. Все человечество будет уничтожено. Тебе ведь этого не хочется, правда?

     Ева уныло разглядывала фарфоровую статуэтку на каминной полке. Ну зачем в такой удачный день ее понесло к Мэвис?

     -- Но мы-то ничего изменить-не можем, --сказала Ева и бросила на амбразуру Уилта. -- Вот Генри говорит, что русские все равно будут производить бомбы. У них и нервно-паралитический газ есть. И у Гитлера был, и если бы во время войны он узнал, что у нас он тоже имеется, обязательно бы использовал.

     Хитрость подействовала.

     -- Твоему Генри только и надо, чтобы все оставалось так, как есть, -- вскинулась Мэвис. -- Известное дело -- мужчина. Вон как они хают женское антивоенное движение. Боятся, что мы заберем над ними власть. Бомба -- что-то вроде символа мужского оргазма" Выражение потенции в виде оружия массового уничтожения.

     -- Вот как? Я и не знала, -- удивилась Ева, хотя ей было непонятно, как это штука, от которой гибнут люди, может символизировать оргазм. -- Но он же сам был в Движении за ядерное разоружение.

     -- "Был", -- фыркнула Мэвис. -- Был, да сплыл. Мужчинам только и нужно, чтобы мы оставались безответными жертвами их похоти.

     -- Нет, Генри не такой. В смысле, он в постели не очень активный, -- бомбы и оргазм все не шли у Евы из головы.

     -- Это потому, что ты нормальная женщина. Вот если бы тебя от секса воротило, он бы тебя все время тискал. А так он утверждает свою власть, посягая на твои законные права.

     -- Ну я бы не сказала.

     -- А я скажу. И нечего спорить.

     Тут уж усмехнулась Ева: Мэвис столько раз жаловалась, что ее собственный муж крутит романы на стороне.

     -- А как же твой Патрик? Ты говорила, он такой неугомонный.

     -- Был неугомонный, -- зловеще произнесла Мэвис. -- Скоро эти хождения по бабам совсем прекратятся. Он у меня узнает, что такое климакс. Преждевременный.

     --Ну разве что преждевременный. Ему сколько? Сорок один?

     -- Сорок. Но он в последнее время здорово сдал. Доктор Корее помогла.

     -- Доктор Корее? Какой кошмар! Неужели Патрик пошел к ней после той жуткой статьи в "Ныос"? Генри сжег газету, чтобы девочки не увидели.

     -- Вот-вот, вполне в его духе. Чихать ему на свободу печати.

     -- Но статейка и впрямь была страшноватая. Может, доктор Корее и права, что мужчина -- это только... гм... биологический банк спермы. Но, когда она пишет, что после рождения второго ребенка мужчин следует кастрировать, это уж слишком. Наш кот целыми днями спит и...

     -- Господи, ну до чего ты наивная. Да не писала она о кастрации. Она только напомнила, как женщины мучаются при родах и как все презирают утративших девственность до брака. И что, если произойдет демографический взрыв, человечество вымрет от голода. Поэтому надо что-то предпринять.

     -- А я не хочу, чтобы Генри что-нибудь такое сделали, -- упрямилась Ева. -- Его прямо передергивает, когда говорят о стерилизации. Он считает, что от этого бывают опасные побочные эффекты.

     Мэвис опять фыркнула:

     -- От противозачаточных таблеток тоже. И куда опаснее. А транснациональным фармацевтическим корпорациям и дела нет. У них одна забота -- прибыль. Да и заправляют ими опять-таки мужчины.

     -- Очень может быть, -- согласилась Ева. Она много слышала о транснациональных корпорациях, но что это такое -- не представляла, а о слове "фармацевтический" вообще не имела понятия. -- И все-таки странно, что Патрик согласился.

     -- Согласился?

     -- Да, на стерилизацию.

     -- Разве я сказала, что его стерилизовали?

     -- Ты сказала, что он ходил к доктору Корее.

     -- Это я ходила к доктору Корее, -- проворчала Мэвис. -- Думаю: знаешь что, голубчик, надоели мне твои бабы. Может, доктор Корее поможет. Пошла к ней и не пожалела. Доктор дала такое средство, чтобы муж шлялся поменьше.

     Ева остолбенела:

     -- И Патрик его принял?

     -- Принимает как миленький. Он обожает витамины, особенно витамин Е. Ну я взяла и подменила пузырьки. Это не то какой-то гормон, не то стероид. Вообще-то эксперименты с ним еще не закончены, но доктор Корее говорит, что он безвреден. Опыты на свиньях прошли прекрасно. Патрик, правда, растолстел и жалуется, что соски немного опухли, но зато теперь он попритих. Вечерами из дому ни шагу. Сидит у телевизора и клюет носом. Так на него не похоже.

     -- Да уж, -- сказала Ева, вспомнив, каким шелопутом был еще недавно Патрик Моттрем. -- Но ты уверена, что это не опасно?

     -- Совершенно уверена. Доктор Корее говорит, что это средство будут давать голубым, которые хотят изменить пол, но боятся операции. От него яички, что ли, ссыхаются.

     -- Ну это ни к чему. Я не хочу, чтобы у Генри яички ссохлись.

     -- Не хочешь -- не надо, -- заметила Мэвис, которая однажды на вечеринке проходу не давала Уилту, а когда ее домогательства не возымели успеха, затаила на него обиду. -- Дай ему тогда какое-нибудь зелье, чтобы его разобрало.

     -- Думаешь, стоит?

     -- Отчего не попробовать? Доктор Корее понимает в женских проблемах лучше, чем другие врачи.

     -- Но она, кажется, не совсем врач. Не такой врач, как доктор Бухман. Она чем-то там занимается в университете, да?

     Мэвис Моттрем так и подмывало ответить, что доктор Корее ко всему еще и консультант по содержанию скота и, значит, Генри Уилту ее услуги даже нужнее, чем Патрику Моттрему.

     -- Одно другому не мешает. В университете есть и медицинский факультет. В общем, она открыла клинику и помогает женщинам, у которых какие-то проблемы. Она и тебе поможет, вот увидишь. Такая участливая.

     Вернувшись домой и приготовив на обед сельдереевый суп с отрубями, Ева окончательно укрепилась в своем решении. Будь что будет: она позвонит доктору Корее, договорится о встрече и проконсультируется насчет Генри. Нет, сегодня она явно в ударе. Как ловко она уклонялась от неприятных разговоров -- о бомбе, о нетрадиционной медицине, о том, что будущее за женщинами, потому что мужчины уже напортачили в прошлом. Собственно, Ева и сама так думала. Отправляясь забирать детишек из школы, Ева даже не сомневалась, что нынче у нее удачный день. Похоже, впереди ее ожидают приятные сюрпризы.
2


     Уилта тоже ожидали сюрпризы, однако ничего приятного в них не было. Все еще источая запах лучшего пива, какое подают в баре "Кот в мешке", он вернулся в колледж. Он надеялся уединиться и немного подготовиться к лекции на авиабазе, но не тут-то было. У себя в кабинете он застал методиста графства по навыкам общения и какого-то господина в темно-сером костюме.

     -- Знакомьтесь. Мистер Скадд из Министерства образования, -- представил методист. -- По поручению министра ездит с выборочными проверками по институтам и колледжам. Проверяет, нет ли в учебных программах чего лишнего.

     -- Добрый день, -- сказал Уилт и юркнул за свой письменный стол. Он недолюбливал методиста, а уж люди в темно-серых костюмах, да еще костюмах-тройках, да вдобавок действовавшие по поручению министра, и вовсе повергали его в трепет. -- Присаживайтесь.

     Мистер Скадд не двинулся с места.

     -- Я здесь не для того, чтобы сидеть в кабинете и заниматься теоретическими рассуждениями, -- объявил он. -- Я должен своими глазами увидеть, как проходят занятия, и доложить о собственных наблюдениях.

     -- Понятно, -- в душе Уилт молил Бога, чтобы на сей раз обошлось без происшествий. Несколько лет назад случилась возмутительная история: в группе шинников-второкурсников, где преподавала хорошенькая практиканточка, студенты разбирали отрывок из романа "Любовью одержимые"4, рекомендованный заведующим кафедрой английской литературы, и так воспламенились, что, если бы не вмешательство Уилта. дело кончилось бы групповым изнасилованием.

     Мистер Скадд открыл дверь:

     -- Ну что же, показывайте.

     Уилт и мистер Скадд вышли в коридор. За ними, как побитая собака, плелся методист. Пока Уилт ломал голову, какую бы группу им показать, чтобы проверка обошлась малой кровью, мистер Скадд приступил к расспросам:

    

... ... ...
Продолжение "Звездный час Уилта" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Звездный час Уилта
показать все


Анекдот 
Пожилой генерал вместе с денщиком возращается с маневров на пролетке. Проезжают мимо озера. Генерал видит на противоположном берегу купающуюся белотелую женщину с распущенными длинными волосами. Останавливает пролетку и приказывает денщику: - Иван, раздевайся быстрее, сплавай к этой даме и спроси ее, как она насчет поездки со мной в город, гостиницы, вина, картишек и так далее. Денщик раздевается, кидается в воду, плывет к даме и вскоре возвращается обратно и докладывает генералу: - Ваше превосходительство, насчет поездки в город, гостиницы, вина и картишек они могут-с, а насчет так далее - никак-с, они поп-с.
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100