Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Хэмингуэй, Эрнест - Хэмингуэй - Свет мира

Проза и поэзия >> Переводная проза >> Хэмингуэй, Эрнест
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Эрнест Хемингуэй. Свет мира

-----------------------------------------------------------------------

Ernest Hemingway. The Light of the World (1933). Пер. - Е.Калашникова.

В кн. "Эрнест Хемингуэй". М., "Правда", 1984.

OCR & spellcheck by HarryFan, 14 November 2000

-----------------------------------------------------------------------



    Когда мы показались в дверях, хозяин бара поднял голову, потом протянул руку и накрыл два блюда с бесплатной закуской стеклянными крышками.

    - Кружку пива, - сказал я. Он нацедил пива, лопаточкой смахнул пену и взглянул на меня, не выпуская кружки из рук. Я положил на стойку деньги, и он подвинул пиво ко мне.

    - А тебе? - спросил он Тома.

    - Тоже.

    Он нацедил еще кружку пива, смахнул пену и, увидев монету на стойке, поставил кружку перед Томом.

    - В чем дело? - спросил Том.

    Хозяин бара ему не ответил. Он посмотрел мимо нас и спросил человека, который только что вошел:

    - Тебе?

    - Виски, - сказал тот.

    Хозяин достал бутылку, стакан и еще стакан с водой.

    Том протянул руку и снял крышку с блюда с закуской. На блюде лежало заливное из поросячьих ножек и тут же деревянная штука, похожая на ножницы, сделанные из двух деревянных вилок.

    - Нет, - сказал хозяин и опять накрыл блюдо стеклянной крышкой. Вилочные ножницы остались у Тома в руке. - Положи на место, - сказал хозяин.

    - Идите вы знаете куда, - сказал Том.

    Хозяин, не спуская с нас взгляда, нагнулся и сунул руку под стойку. Я положил на тарелку пятьдесят центов, и он снова выпрямился.

    - Чего еще? - спросил он.

    - Пива, - сказал я, и прежде чем нацедить пива, он снял крышки с обоих блюд.

    - Ваше заливное провоняло, - сказал Том и выплюнул на пол то, что откусил. Хозяин ничего не сказал. Человек, который пил виски, заплатил и вышел не оглядываясь.

    - Сам ты провонял, - сказал хозяин бара. - Такие - всегда вонючие.

    - Он говорит, что мы такие, - сказал мне Томми.

    - Слушай, - сказал я, - давай уйдем отсюда.

    - Убирайтесь вон, паршивцы, - сказал хозяин.

    - А мы и так уходим, - сказал я. - Без вас решили.

    - Мы придем еще, - сказал Томми.

    - Суньтесь только, - сказал ему хозяин.

    - Объясни ему, что он ошибся, - попросил меня Томми.

    - Ладно, пошли, - сказал я. На улице было темно и хорошо.

    - Куда это мы с тобой попали? - сказал Томми.

    - Не знаю, - сказал я. - Идем на станцию.

    Мы вошли в город с одного конца, а выходили теперь с другого. В воздухе пахло кожей, дубильным экстрактом и наваленными повсюду опилками. Когда мы подходили к городу, уже темнело, а теперь стало совсем темно, и подморозило, и лужи на улицах затянуло по краям льдом.

    На станции сидели пять шлюх, дожидавшиеся поезда, шестеро белых мужчин и три индейца. В станционном помещении было тесно, жарко от печки и полно едкого дыма. Когда мы вошли туда, все молчали, и окошечко кассы было заперто.

    - А дверь не надо закрывать? - сказал кто-то.

    Я повернулся, чтобы посмотреть, кто это сказал. Это был один из белых. Он был, как и все, в кожаных штанах, клетчатой рубахе и резиновых сапогах лесоруба, но без шапки, и лицо у него было белое, и руки тоже белые и тонкие.

    - Что ж, закроете вы дверь или нет?

    - Можно и закрыть, - сказал я и закрыл дверь.

    - Спасибо, - сказал он. Лесоруб, сидевший рядом, фыркнул.

    - Ты никогда не водился с поваром? - спросил он меня.

    - Нет.

    - Вот попробуй с нашим. - Он поглядел на соседа. - Он это любит.

    Повар, поджав губы, смотрел в другую сторону.

    - Он натирает руки лимонным соком, - продолжал лесоруб. - Он ни за что на свете не окунет их в лохань с посудой. Посмотри, какие они у него белые.

    Одна из шлюх громко захохотала. Я никогда не видел такой толстой шлюхи и вообще такой толстой женщины. На ней было шелковое платье из такого шелка, что кажется то одного цвета, то другого. Рядом с ней сидели еще две, тоже очень толстые, но эта, наверно, весила пудов десять. Трудно было поверить собственным глазам, глядя на нее. Все три были в платьях из такого шелка. Они все сидели рядом на скамье. Они казались огромными. Остальные две были самые обыкновенные шлюхи, с крашенными пергидролем волосами.

    - Посмотри на его руки, - сказал лесоруб и кивнул на повара. Толстая шлюха опять захохотала и вся затряслась.

    Повар обернулся и сердито крикнул ей:

    - Молчи ты, слоновая туша.

    Она продолжала хохотать и трястись.

    - Ой, господи, - сказала она. У нее был приятный голос. - Ой, господи боже мой.

    Две другие толстые шлюхи сидели тихо и смирно, как будто не очень хорошо понимали, что делается вокруг; они были очень толстые, почти такие же, как первая. В них тоже было пудов по семи. Остальные две молчали с достоинством.

    Кроме повара и того, кто говорил о нем, в помещении было еще два лесоруба - один только слушал, с интересом и немного стыдясь, другой как будто собирался вступить в разговор - и двое шведов. На краю скамьи сидели двое индейцев, а третий стоял у стены.

    Лесоруб, который собирался вступить в разговор, сказал мне почти шепотом:

    - Наверно, похоже, будто влезаешь на стог сена.

    Я засмеялся и повторил его слова Томми.

    - Черт его знает, в жизни не видал ничего подобного, - продолжал он. - Посмотрите на эту троицу.

    Тут заговорил повар.

    - Сколько вам лет, ребятки?

    - Мне девяносто шесть, а ему шестьдесят девять, - сказал Томми.

    - Ха-ха-ха! - Толстая шлюха тряслась от хохота. У нее был удивительно красивый голос. Остальные шлюхи даже не улыбнулись.

    - И зачем говорить гадости, - сказал повар. - Я ведь по-хорошему спросил.

    - Одному семнадцать, другому девятнадцать, - сказал я.

    - Ты что это? - оглянулся на меня Томми.

    - Ничего, сиди спокойно.

    - Можете звать меня Алисой, - сказала толстая шлюха и снова затряслась.

    - Это твое настоящее имя? - спросил Томми.

    - Настоящее, - сказала она. - Алиса. Правда? - обратилась она к тому лесорубу, что сидел рядом с поваром.

    - Алиса. Верно.

    - Это ты хотела бы, чтоб тебя так звали, - сказал повар.

    - Меня так и зовут, - сказала Алиса.

    - А этих как зовут? - спросил Томми.

    - Хейзл и Этель, - сказала Алиса. Хейзл и Этель улыбнулись. Они, видно, не отличались умом.

    - А тебя как зовут? - спросил я одну из пергидрольных блондинок.

    - Фрэнсис, - сказала она.

    - Фрэнсис, а дальше?

    - Фрэнсис Уилсон. Тебе-то что за дело?

    - А тебя как? - спросил я вторую.

    - Отстань, чего привязался, - сказала она.

    - Он просто хочет, чтобы мы все подружились, - сказал лесоруб, который говорил про повара. - Ты разве не хочешь с нами подружиться?

    - Нет, - сказала блондинка. - С тобой - нет.

    - Ну и злюка, - сказал лесоруб. - Самая настоящая злюка.

    Блондинка посмотрела на другую блондинку и покачала головой.

    - Дубье стоеросовое, - сказала она.

    Алиса снова захохотала и затряслась всем телом.

    - Ничего смешного, - сказал повар. - Вы все смеетесь, но тут нет ничего смешного. Скажите лучше, мальчики, куда вы едете?

    - А вы куда? - спросил его Том.

    - Я хочу попасть в Кадильяк, - сказал повар. - Вы никогда там не бывали? У меня там сестра замужем.

    - Он бы сам не прочь замуж, - сказал лесоруб в кожаных штанах.

    - Ну что это, в самом деле! - сказал повар. - Неужели нельзя без гадостей?

    - Стив Кетчел был из Кадильяка, и Эд Уолгэст тоже оттуда, - сказал до сих пор молчавший лесоруб.

    - Стив Кетчел, - сказала одна из блондинок пронзительным голосом, как будто ее вдруг прорвало от звука этого имени. - Родной отец застрелил его. Да, как бог свят, родной отец. Таких, как Стив Кетчел, больше нет и не будет.

    - Разве его звали не Стэнли Кетчел? - спросил повар.

    - Заткнись, ты, - сказала блондинка. - Что ты знаешь о Стиве Кетчеле? Стэнли! Это, может, ты - Стэнли. Стив Кетчел был самый лучший и самый красивый мужчина на свете. Никогда я не видела мужчины чище телом и красивее, чем Стив Кетчел. Такого и не было никогда. Он был похож на тигра, - а кто еще умел так тратить деньги, как Стив Кетчел?

    - А ты разве его знала? - спросил кто-то.

    - Я его не знала? Я его не знала? Ты еще, может, скажешь, я его не любила? Я его знала, как ты самого себя не знаешь, и я его любила, как ты любишь бога. Он был самый сильный, самый лучший и самый красивый мужчина на свете, Стив Кетчел, и родной отец пристрелил его, как собаку.

    - Ты и на побережье с ним ездила?

    - Нет. Я его знала раньше. Из всех мужчин я его одного любила.

    Все с уважением слушали пергидрольную блондинку, рассказывавшую все это театральным, приподнятым тоном, только Алиса опять начала трястись. Я сидел рядом с ней и чувствовал это.

    - Что ж ты за него замуж не вышла? - спросил повар.

    - Я не хотела портить ему карьеру, - сказала пергидрольная блондинка. - Я не хотела быть ему обузой. Ему не нужно было жениться. Ох, господи, что это был за мужчина.

    - Очень благородно с твоей стороны, - сказал повар. - Но я слыхал, что Джек Джонсон нокаутировал его.

    - Это было жульничество, - сказала пергидрольная. - Грязный негр обманом сбил его с ног. Ему ничего не стоило сделать нокдаун этой толстой скотине, Джеку Джонсону. Чистая случайность, что черномазый побил его.

    Отворилось окошечко, и все три индейца подошли к кассе.

    - Стив сделал ему нокдаун, - сказала пергидрольная. - Он оглянулся, чтобы улыбнуться мне.

    - Ты же говорила, что не ездила на побережье, - сказал кто-то.

    - Я нарочно приезжала на этот матч. Стив оглянулся, чтобы улыбнуться мне, а эта черномазая сволочь подскочила и сбила его с ног. Стиву и сотня таких была бы нипочем.

    - Он был классный боксер, - сказал лесоруб.

    - А что, скажешь, нет? - сказала пергидрольная. - Скажешь, теперь есть такие боксеры? Он был как бог, честное слово. Такой белый, и чистый, и гладкий, и красивый, и ловкий, и быстрый, как тигр или как молния.

    - Я видел этот матч в кино, - сказал Томми. Мы все были очень растроганы. Алиса все тряслась, и я посмотрел и увидел, что она плачет. Индейцы уже вышли на перрон.

    - Он мне был лучше всякого мужа, - сказала пергидрольная. - Мы были все равно что обвенчаны перед богом, и я теперь принадлежу ему, и всегда буду принадлежать, и все, что во мне есть, все только его. Пусть другие берут мое тело. Душа моя принадлежит Стиву Кетчелу. Это был мужчина, черт подери.

    Все сидели как на иголках. Было грустно и неловко. Вдруг Алиса заговорила, продолжая трястись:

    - Врешь ты все, - сказала она своим грудным голосом. - В жизни ты не спала со Стивом Кетчелом, и ты сама это знаешь.

    - Как ты смеешь так говорить? - гордо откликнулась пергидрольная.

    - Смею, потому что это правда, - сказала Алиса. - Из всех вас я одна знала Стива Кетчела, потому что я из Манселоны, и я там встречалась с ним, и это правда, и ты знаешь, что это правда, и пусть меня господь бог разразит на этом месте, если это неправда.

    - И меня пусть разразит, - сказала пергидрольная.

    - Это правда, правда, правда, и ты это знаешь. Я-то ничего не вру, я знаю, что он мне говорил.

    - Ну, что ж он тебе говорил? - снисходительно спросила пергидрольная.

    Алису так трясло от слез, что язык ее не слушался.

    - Он сказал: "Ты славная баба, Алиса", - вот что он сказал.

    - Неправда, - сказала пергидрольная.

    - Правда, - сказала Алиса. - Именно так и сказал.

    - Неправда, - гордо сказала пергидрольная.

    - Нет, правда, правда, правда, вот как перед богом, правда.

    - Стив не мог сказать так. Он никогда так не говорил, - самодовольно сказала пергидрольная.

    - Это правда, - сказала Алиса своим приятным голосом. - И мне наплевать, веришь ты мне или нет. - Она уже перестала плакать и успокоилась.

    - Не может этого быть, чтобы Стив так сказал, - заявила пергидрольная.

    - А вот сказал, - повторила Алиса и улыбнулась. - И я очень хорошо помню, когда он это сказал, и я в самом деле была славная баба в то время. Да я и теперь получше тебя, старая ты грелка без воды.

    - Не смей оскорблять меня, - сказала пергидрольная. - Болячка десятипудовая, вот ты кто. Не тронь моих воспоминаний.

    - Брось, - сказала Алиса своим мягким, певучим голосом. - Нет у тебя никаких воспоминаний, разве только о том, как тебе перевязали трубы и как ты первый раз ходила на шестьсот шесть. Все остальное ты вычитала в газетах. А я здоровая, и ты это знаешь, и хоть я и толстая, а мужчины меня любят, и ты это знаешь, и я никогда не вру, и ты это знаешь.

    - Тебя не касаются мои воспоминания, - сказала пергидрольная. - Мои чудные, живые воспоминания.

    Алиса посмотрела на нее, потом на нас, и выражение обиды сошло с ее лица. Она улыбнулась, и мне показалось, что я никогда не встречал женщины красивее. У нее было очень красивое лицо и приятная гладкая кожа, и певучий голос, и она была очень славная и приветливая. Но, господи, до чего же она была толста. Ее толщины хватило бы на трех женщин. Том увидел, что я смотрю на нее, и сказал:

    - Пошли. Нечего тут сидеть.

    - До свидания, - сказала Алиса. У нее в самом деле был очень приятный голос.

    - До свидания, - сказал я.

    - Вы в какую сторону, мальчики? - спросил повар.

    

... ... ...
Продолжение "Свет мира" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Свет мира
показать все


Анекдот 
- Дочь, мне сказали, что ты куришь!

- Та-а-ак, ну и с какой из бабок я не поздоровалась?
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100