Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

"Рыжий пони" сборник рассказов - - Великие горы (пер.М.Зигот)

Проза и поэзия >> Переводная проза >> Стейнбек, Джон >> "Рыжий пони" сборник рассказов
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Джон Стейнбек. Великие горы

---------------------------------------------------------------

из сборника "Рыжий пони"

перевод М.Зигота

---------------------------------------------------------------



     Стоял знойный летний день, и маленький Джоди, истомившись от жары, оглядывал ранчо - чем бы заняться? Он уже побывал в конюшне, пошвырял камнями в ласточкины гнезда под свесами крыши, пока из каждого такого куличика не посыпалась подстилкасолома и грязные перья. В доме он зарядил крысоловку куском прогорклого сыра и поставил туда, где в нее обязательно сунется Бой беззлобная здоровенная псина. Не то чтобы в Джоди вдруг проснулся злодей, просто он уже не знал, как спастись от жары да скуки. Бой и вправду сунул свой глупый нос в крысоловку, здорово его прищемил и, взвыв от боли, захромал прочь с окровавленными ноздрями. Чуть что. Бой сразу начинал хромать. Уж такой был пес. Когда-то в молодости он попал в капкан для койотов и с тех пор хромал, даже если его просто бранили.

     Когда Бой заскулил, мать Джоди крикнула из дому:

     - Джоди! Перестань мучить пса, займись чем-нибудь!

     Джоди стало стыдно, и он запустил в Боя камнем. Потом взял с крыльца рогатку и пошел к живой изгороди вдруг удастся подстрелить птицу? Рогатка была что надо, резинка плотная, из магазина, но Джоди, хоть и стрелял по птицам частенько, ни разу ни в одну не попал. Он прошел через огород, вздымая пыль босыми пальцами ног. По пути ему попался отличный камень для рогатки, круглый, чуть уплощенный и в меру тяжелый - полетит как пуля. Зарядив оружие - положив камень на кожаную заплатку, что была вшита в резинку, - Джоди пошел к живой изгороди. Глаза его сузились, язык напряженно облизывал губы, впервые за день Джоди на чем-то сосредоточился. В тени полыни трудились пташки, шебаршили среди лист вы, такие неугомонные: отлетят на несколько футов - и назад, снова давай шебаршить. Оттянув резинку, Джоди стал осторожно подкрадываться. Один маленький дрозд застыл на месте, посмотрел на Джоди и нахохлился, готовый взлететь. Джоди бочком, мелкими шажками, подбирался ближе. Когда до дрозда осталось футов двадцать, он, стараясь не делать резких движений, поднял рогатку и прицелился. Камень со свистом рассек воздух; дрозд встрепенулся, взлетел - и снаряд настиг его. Птичка с разбитой головой упала на землю. Джоди подбежал и поднял ее.

     - Попалась, - пробормотал он.

     Мертвая, птичка как-то съежилась, стала меньше. От стыда за содеянное у Джоди кольнуло в желудке, он достал перочинный ножик и отрезал птичке голову. Потом выпотрошил ее, отрезал крылья; и наконец выбросил все в кусты. Его не мучила совесть из-за птички, ее жизни, смущало другое: он знал, что бы сказали взрослые; увидь они как он убивает птицу. А их мнением о себе он дорожил. Лучше быстрее забыть эту историю и никогда о ней не вспоминать.

     В предгорьях в это время года стояла сушь, и трава пожелтела, но возле круглого корыта, в которое по трубе стекала ключевая вода, трава была ярко-зеленая сочная, густая и влажная - вода переливалась через край. Джоди попил из мшистого корыта, смыл холодной водой птичью кровь с рук. Потом лег в траву на спину и стал разглядывать пухлые лепешки летних облаков. Он закрыл один глаз, и перспектива сразу исказилась - облака так надвинулись на него, что их можно было погладить. Он помог слабенькому ветерку подтолкнуть их по небу; кажется, с его помощью они поплыли быстрее. Одно вздутое белое облако он помог отогнать до самых гор, прижал его как следует и оно исчезло за вершинами. Интересно, что ему там открылось? Джоди сел, чтобы лучше видеть большие горы, ту их часть, где они наслаиваются одна на другую, темнеют, наливаются неведомой силой - и кончаются за одним ребристым кряжем, высоко на западе. Загадочные, таинственные горы; ведь он почти ничего о них не знает.

     - А что на той стороне? - как-то спросил он отца.

     - Тоже горы, наверное. А что?

     - А за теми горами?

     - Тоже горы. А что?

     - Только горы, горы и больше ничего?

     - Ну, почему. В конце концов доберешься до океана.

     - А в самих-то горах что?

     - Утесы да заросли, скалы да сушь.

     - Ты там бывал?

     - Нет.

     - А кто-нибудь?

     - Кое-кто, наверное, бывал. Опасно там - утесы и все такое. Да что, я где-то читал, в горах графства Монтерей неисследованных краев больше, чем во всех Соединенных Штатах. - Казалось, отец этим гордится.

     - А потом - океан?

     - Потом океан.

     - А между горами и океаном? - настаивал мальчик. Никто не знает?

     - Кое-кто, наверное, знает. Только ведь разжиться там нечем. Даже воды кот наплакал. Одни скалы, утесы да непролазные чащи. А что?

     - Сходить бы туда.

     - Зачем? Там ничего нет.

     Но Джоди знал - что-то все же есть, что-то чудесное, раз об этом не знает никто, чтото таинственное, неведомое. Джоди верил в это всей душой. Однажды он спросил у мамы:

     - А что там, в больших горах, знаешь?

     Она посмотрела на него, перевела взгляд на ощерившийся горный хребет и сказала:

     - Наверное, только медведь.

     - Какой медведь?

     - Который пошел в горы на природу посмотреть.

     Спрашивал Джоди и Билли Бака, что работал у них на ферме: может, в горах затерялись какие-то древние города? Но Билли был того же мнения, что и отец.

     - Вряд ли, - сказал он. - Ведь есть там нечего, раздолье разве что для камнеедов.

     Никаких других сведений о горах у Джоди не было, и оттого они были ему дороги, внушали благоговейный страх. Он часто думал о горных кряжах, что тянутся миля за милей, а потом - море. Утром вершины гор озарялись розовым светом и будто приглашали его - иди к нам; а вечером, когда солнце скрывалось за неровной кромкой и горы багровели, будто с отчаяния, Джоди их боялся; они становились какими-то безликими, отчужденными, в самой их невозмутимости таилась угроза.

     Джоди повернулся к востоку - там тоже были горы, Габиланы, и эти горы были веселые, в складках холмов гнездились ранчо, на гребнях росли сосны. Там жили люди, в свое время на склонах этих холмов шли бои с мексиканцами. На мгновение он оглянулся на Великие горы и даже поежился - вот это разница. Лощина у основания холма, в которой лежало их ранчо, освещалась солнцем, радовала глаз. Дом сиял белизной, а от коричневой конюшни исходило тепло. На дальнем холме, потихоньку передвигаясь к северу, паслись рыжие коровы. Вписывался в общую картину и радовал глаз даже темный кипарис возле барака. В пыли, словно танцуя быстрый вальс, копошились цыплята.


     Внимание Джоди привлекла движущаяся фигура. По дороге из Салинаса медленно шел человек, он спускался к их дому. Джоди поднялся и тоже зашагал вниз, в сторону дома - если кто-то идет к ним, как же такое пропустить? Когда мальчик был уже на месте, человек - худощавый, спину держит прямо - прошел лишь полпути. Джоди понял, что он немолод, только по одному признаку - уж слишком отрывисто ударяли землю его каблуки. Он подошел ближе, и Джоди разглядел синие джинсы, куртку из такого же материала. На ногах - грубые, тяжелые башмаки, на голове - потертая широкополая шляпа с плоскими полями. За плечами джутовый мешок, набитый до отказа - что-то из него выпирало. Еще два десятка тяжелых шагов - и можно рассмотреть лицо. Оно было темным, как кусок вяленого мяса. Усы, голубовато-белые на фоне темной кожи, нависали надо ртом, волосы - они виднелись на шее - тоже были белые. Кожа словно усохла и обтянула череп, да так, что выступали скулы, плоти не было, и нос с подбородком казались острыми и хрупкими. Глубоко посаженые глаза - большие и темные, их прикрывали туго натянутые веки. Радужные оболочки и зрачки слились в черный цвет, глазные же яблоки были коричневыми. На лице - ни единой морщины. Голубая джинсовая куртка на старике была застегнута на медные пуговицы доверху - как у всех, кто носит куртку на голое тело. Из рукавов торчали сильные костистые руки - шишковатые, в переплетении вен, крепкие, как ветки персикового дерева. Ногти плоские, широкие и блестящие.

     Приблизившись к воротам, старик сбросил на землю мешок и тут увидел Джоди. Губы его чуть шевельнулись, и сквозь них просочился мягкий, неопределенный звук.

     - Ты здесь живешь?

     Джоди смутился. Он обернулся и посмотрел на дом, потом бросил взгляд в сторону коровника, где были отец и Билли Бак.

     - Да, - ответил он, не дождавшись помощи ни с той, ни с другой стороны.

     - Я вернулся, - объявил старик. - Меня зовут Гитано, и я вернулся.

     Джоди понял, что это для него чересчур серьезно. Он стремглав кинулся домой за помощью, громко хлопнул дверью с металлической сеткой. Мама была на кухне, прикусив нижнюю губу, она сосредоточенно протыкала шпилькой забитые отверстия дуршлага.

     - Там старик, - взволнованно крикнул Джоди. - Старый пайсано говорит, что он вернулся.

     Мама положила дуршлаг и постучала шпилькой о раковину.

     - Ну, что еще случилось? - терпеливо спросила она.

     - Там старик. Выйди.

     - И что он хочет?

     Она развязала тесемки передника, пригладила пальцами волосы.

     - Не знаю. Он пришел и все.

     Расправив складки на платье, мама вышла из дому, Джоди за ней. Гитано стоял на том же месте.

     - Да? - спросила миссис Тифлин.

     Гитано снял потрепанную черную шляпу и, держа ее перед собой обеими руками, повторил:

     - Меня зовут Гитано, и я вернулся.

     - Вернулся? Куда?

     Всем распрямленным телом Гитано чуть склонился вперед. Правая его рука описала круг - холмы, поля на склонах, горы - и снова застыла на шляпе.

     - На ранчо. Я здесь родился, и мой отец тоже.

     - Здесь? - удивилась она. - Этот дом не такой старый.

     - Нет, там, - ответил он, указывая на западный хребет. - На той стороне, того дома теперь нет.

     Наконец она поняла.

     - В старой глинобитной хижине, которую почти всю смыло?

     - Да, сеньора. На ранчо никого не осталось, подмазать хижину известью было некому, вот ее и смыло дождями.

     Мать Джоди немного помолчала, в голове мелькнули непривычные мысли о том, что без родного дома, должно быть, очень тоскливо, но она их быстро отогнала.

     - И что вы теперь хотите, Гитано?

     - Я останусь здесь, - сказал он негромко. - Пока не умру.

     - Но работников нам не требуется.

     - Работать как прежде я уже не могу, сеньора. Подоить корову, накормить цыплят, нарубить дровишек - это да. И только. Я останусь здесь. - Он показал на лежавший рядом мешок. - Вот мои пожитки.

     Мать повернулась к Джоди.

     - Беги в коровник и позови отца.

     Джоди как ветром сдуло, и скоро он привел Карла Тифлина и Билли Бака. Старик стоял на прежнем месте, только теперь он отдыхал. Все его тело, как бы осев, пребывало в состоянии безмятежного покоя.

     - В чем дело? - спросил Карл Тифлин. - Из-за чего Джоди такой шум поднял?

     Миссис Тифлин кивнула на старика.

     - Он хочет у нас остаться. Кое в чем помогать по хозяйству и остаться здесь.

     - Мы его взять не можем. Нам люди не нужны. Да и стар он слишком. Все, что надо, делает Билли.

     Они говорили о Гитано, будто его и в природе не было, и вдруг до обоих это дошло; они посмотрели на старика и смутились.

     Он откашлялся.

     - Слишком стар я, чтобы работать, это верно. Я пришел туда, где родился.

     - Ты родился не здесь, - возразил Карл.

     - Не здесь. В глинобитной хижине за холмом. Раньше, до вас, все это было одно ранчо.

     - В доме из глины, который весь рассыпался?

     - Да. И я там родился, и мой отец. Я останусь здесь, на ранчо.

     - Говорю тебе, не останешься, - рассердился Карл. - Какая мне польза от старика? Ферма у меня не бог весть какая большая. Кормить старика да оплачивать счета доктору - это мне не по карману. Должны же у тебя быть родственники, друзья. К ним и иди. А то пришел к чужим людям, будто нищий.

     - Я здесь родился, - терпеливо и неколебимо сказал Гитано.

     Карл Тифлин не любил быть жестоким, но тут понял - без этого не обойтись.

     - Сегодня можешь у нас поесть, - распорядился он. - Поспишь в старом сарае. Наутро покормим тебя завтраком, а дальше иди своей дорогой. К друзьям. А умирать у чужих людей - это не дело.

     Гитано напялил черную шляпу, наклонился за мешком.

     - Это мои пожитки, - объяснил он.

     Карл отвернулся.

     - Пошли, Билли, надо доделать дела в коровнике. Джоди, отведи его в сарай, в комнатку.

     Отец и Билли пошли к коровнику. Миссис Тифлин вернулась в дом, бросив через плечо:

     - Сейчас дам одеяла.

     Гитано вопросительно посмотрел на Джоди.

     - Идите за мной, - сказал мальчик.

     В комнатке стояла койка с трухлявым матрасом, кресло-качалка без спинки, да ящик из-под яблок, а в нем - фонарь из жести. Гитано осторожно опустил мешок на пол и сел на кровать. Джоди маялся у двери, не зная, уходить или нет. Наконец, спросил:

     - Вы спустились с больших гор?

     Гитано медленно покачал головой.

     - Нет. Я работал в долине Салинас.

     Прежние мысли все не оставляли Джоди.

     - А в тех больших горах вы когда-нибудь бывали?

     Темные, много повидавшие глаза старика застыли, по вернули свой свет внутрь - в голове Гитано чередой пошли прожитые годы.

     - Один раз, когда был мальчонкой. Отец брал меня с собой.

     - В самые горы?

     - Да.

     - И что вы там видели? - встрепенулся Джоди Людей, лошадей?

     - Нет.

     - А что там было?

     Гитано все думал о своем. Он силился вспомнить, у бровей появились едва заметные морщинки.

     - Что вы там видели? - повторил Джоди.

     - Не знаю, - сказал Гитано.- Не помню.

     - Там было жутко? Кругом сушь?

     - Не помню.

     От возбуждения Джоди совсем осмелел.

     - Ну хоть что-нибудь вы должны помнить!

     Гитано хотел что-то сказать, приоткрыл рот, подобрал нужные слова.

     - Кажется, там было тихо... и красиво.

     Глаза Гитано словно что-то увидели в прошедших годах - они потеплели, в них проскользнула улыбка.

     - А потом вы в горы больше не ходили? - выпытывал Джо.

     - Нет.

     - И никогда не хотелось?

     Но на лице Гитано уже появилось раздражение.

     - Нет, - ответил он, и по его тону Джоди понял говорить об этом старик больше не желает. Мальчик стоял, словно зачарованный. Уходить не хотелось. К нему вернулась привычная робость.

     - Давайте сходим в коровник и посмотрим скотину? - предложил он.

     Гитано поднялся, надел шляпу и собрался идти за Джоди.

     Уже почти стемнело. Они остановились возле желоба для воды, куда на вечерний водопой сбредались с горных лугов лошади. Большими узловатыми руками Гитано оперся о верхнюю перекладину забора. Пять лошадей спустились к желобу, напились вволю и, ото 1 в сторонку, принялись пощипывать сухие травинки, тереться боками о колья забора, отполированные до блеска. Прошло какое-то время, и из-за холма, тяжело ковыляя, появилась старая коняга. Зубы у нее были желтые, длинные; копыта плоские и заостренные, будто лопаты; ребра и таз выпирали из-под кожи. Через силу дохромав до желоба, она стала пить воду, громко причмокивая.

     - Это старина Истер, - объяснил Джоди.- Самый первый конь моего отца. Ему тридцать лет.

     Он взглянул в старые глаза Гитано, ожидая какого-нибудь ответа.

     - Уже не тянет, - сказал Гитано.

     Из коровника вышли отец Джоди и Билли Бак и направились к ним.

     - Слишком стар, чтоб работать, - повторил Гитано.- Только ест, скоро смерть его приберет.

     Карл Тифлин услышал последние слова. Он был зол на себя, что так жестоко обошелся со старым Гитано, и жестокость опять полезла из него.

     - Давно бы пора пристрелить Истера, - заговорил он. - Избавили бы его от боли, от ревматизма. - Он искоса посмотрел на Гитано - уловил ли тот параллель, но большие костистые руки не шевельнулись, глаза недвижно смотрели на лошадь. - К старичью надо быть милосердным, избавлять от страданий, - продолжал отец Джоди.- Один выстрел, сильный шум, одна сильная боль - скажем, в голове - и все. Это лучше, чем вечная ломота в костях и гнилые зубы.

     - Старики имеют право отдохнуть, - вмешался Билли Бак. - Шутка ли, проработали всю жизнь. Может, они не против еще поболтаться на этом свете.

     Карл внимательно вглядывался в исхудавшую лошадь.

     - Ты не представляешь, каков был Истер в старые времена, - сказал он с теплыми нотками в голосе. - Вскинутая шея, точеная грудь, изящный круп. Барьер из пяти перекладин брал почти с места. Я на нем выиграл заезд, когда мне было всего пятнадцать лет. Пару сотен всегда мог на нем заработать. Не представляешь, каков был красавец. - Он оборвал себя, потому что презирал мягкотелость. - Но сейчас его надо пристрелить, - заключил он.

     - Он имеет право отдохнуть, - стоял на своем Билли Бак.

     Отцу Джоди пришла в голову забавная мысль. Он повернулся к Гитано.

     - Если бы в предгорьях росла яичница с ветчиной, сказал он, - я бы тебя взял - пасись на здоровье. Но что бы ты пасся в моей кухне - это мне не по карману.

     И, засмеявшись, он вместе с Билли Баком пошел к дому.

     - Расти в предгорьях яичница с ветчиной, - добавил он, - мы бы и сами подкормились.

     Джоди знал: это отец ищет, как бы сделать Гитано побольней. Он и Джоди часто бил по больному месту. Всегда знал, как ужалить, как растравить душу.

     - Это он так только говорит, - пояснил Джоди.- Ни в жизни он Истера не застрелит. Он его любит. Ведь Истер - его самая первая лошадь.

     Солнце укатилось за высокие горы, стоявшие незыблемой стеной, и на ранчо все притихло. В вечернюю пору Гитано, похоже, почувствовал себя уютнее. Он издал губами чудной резкий звук и протянул руку за забор. Старый Истер подковылял на зов, и Гитано почесал под гривой тощую шею.

     - Он вам нравится? - негромко спросил Джоди

     - Да... только ни черта уже не тянет.

     В доме зазвонили в железный треугольник.

     - Ужин! - воскликнул Джоди.- Пошли ужинать.

     По дороге к дому Джоди снова заметил - держится Гитано прямехонько, совсем как юноша. Старика в нем выдавали лишь судорожные движения да шарканье каблуков.

     В нижние ветви кипариса возле сарая залетела стая грузных индеек. Лоснящийся от жира домашний кот прошествовал по дороге с крысой в зубах, такой здоровенной, что хвост ее волочился по земле. Где-то в предгорьях перекликались куропатки, напоминая журчание родника.

     Джоди и Гитано подошли к задним ступенькам, и через дверь с металлической сеткой на них посмотрела миссис Тифлин.

     - Бегом, Джоди. Проходите, Гитано, будем ужинать.

     Карл и Билли Бак уже ели за покрытым клеенкой длинным столом. Джоди скользнул на свой стул, даже не сдвинув его с места. Гитано же продолжал стоять и мять в руках шляпу, пока Карл не поднял голову и не сказал:

     - Садись, садись. Перед дальней дорогой набить брюхо не мешает.

     Карл боялся, что сжалится над стариком и позволит ему остаться, потому и был все время начеку - нюни распускать нечего.

     Гитано положил шляпу на пол и робко сел за стол. Брать ничего не стал. Карл протянул ему тарелку.

     - Вот, накладывай.

     Гитано ел очень медленно, отрезая крошечные кусочки мяса и сгребая пюре в маленькие кучки.

     У Карла Тифлина, однако же, душа была не на месте.

     - А что, в этих краях у тебя никаких родственников? - спросил он.

     - У меня зять в Монтерее, - ответил Гитано не без гордости. - И двоюродные там есть.

     - Ну, так поезжай туда и живи с ними.

     - Я родился здесь, - возразил Гитано с мягким упреком.

     Из кухни вышла мать, в большой миске она несла запеканку из тапиоки.

     - Я тебе говорил, - с ухмылкой обратился к ней Карл, - что я ему сказал? Что я бы его взял, расти в предгорьях яичница с ветчиной - пусть пасется на здоровье, как старина Истер.

     Гитано сидел, не поднимая глаз от тарелки.

     - Жаль, что он не может остаться, - сказала миссис Тифлин.

     - Давай не будем, - сердито прервал се Карл.

     После еды Карл, Билли Бак и Джоди перебрались в гостиную - немного посидеть, - Гитано же, безо всяких "до свидания" или "спасибо", сразу вышел из дому через кухонную дверь. Джоди украдкой поглядывал на отца. Знал - отец сам себя стыдится.

     - В наших краях полно этих старых пайсано, - сказал Карл Билли Баку.

     - Да ведь они двужильные, - заступился за них Билли. - Белым в жизни до таких годов не проработать. Видел я одного, самому сто пять лет, так он еще верхом ездит. Найди-ка среди белых такого старика, как Гитано, чтобы протопал пешком двадцать или тридцать миль.

     - Что им износу нет, это факт, - согласился Карл. И ты, значит, хочешь за него слово замолвить? Пойми, Билли, - начал объяснять он, - я и без лишних ртов едва держусь на плаву, того и гляди приберет наше ранчо Итальянский банк. Ты же знаешь это, Билли.

     - Ясное дело, знаю, - сказал Билли. - Будь ты богатый, какие разговоры.

     - То-то и оно, а ведь у него и родственники есть. Зять и двоюродные прямо в Монтерее. Пусть к ним и идет, а при чем здесь я?

     Джоди тихонько сидел и слушал, а в ушах стоял негромкий голос Гитано и его неопровержимое: . Было в Гитано что-то таинственное, как в самих горах. Горные хребты тянулись далеко, сколько хватало глаз, но за самым последним взмывшим к небу хребтом скрывалась огромная неведомая страна. Так и Гитано - он был стариком, пока ты не вглядывался в его подслеповатые темные глаза. В их глубине таилось что-то неведомое. Говорил он слишком мало - не догадаешься, что там у него внутри. Джоди так и тянуло к сараю. Пока отец говорил, он соскользнул со стула и бесшумно вышел из дому,

     Тьма была непроглядная, и далекие звуки гор доносились четко и ясно. Из-за холма слышалось позвякиванье колокольчиков - это ехала по проселочной дороге бригада лесорубов. Джоди осторожно пробирался по темному двору. В окне комнатки в сарае горел свет. Ночь всегда несла с собой тайну, поэтому Джоди тихонько подошел к окну и заглянул внутрь. Гитано сидел в кресле-качалке, спиной к окну. Правой рукой он делал перед собой какие-то плавные движения. Джоди толкнул дверь и вошел. Гитано резко выпрямился и, схватив кусок оленьей кожи, попытался прикрыть им что-то у себя на коленях, но кожа соскользнула на пол. Джоди, пораженный, смотрел на руки Гитано - в них была изящная и тонкая рапира с золотистым эфесом в форме корзинки. Острие выходило из него пронзительным темным лучиком. На эфесе виднелись прорези и тонкая резьба.

     - Что это? - спросил Джоди.

     Гитано лишь обиженно взглянул на него, подобрал упавший лоскут оленьей кожи и решительно завернул в него прекрасное острие.

     - Можно посмотреть? - Джоди протянул руку.

     В глазах Гитано полыхнули сердитые огоньки, и он покачал головой.

     - Где вы ее взяли? Откуда она?

     На сей раз Гитано посмотрел на него внимательно, словно в размышлении.

     - Досталась от отца.

     - А ему? Ему от кого?

     Гитано перевел взгляд на длинный сверток из оленьей шкуры.

     - Не знаю.

     - Он никогда не говорил?

     - Нет.

     - И что вы с ней делаете?

     Гитано слегка удивился.

     - Ничего. Просто храню.

     - Может, все-таки покажете?

     Старик медленно развернул острие, на секунду позволил свету лампы скользнуть по нему. Потом снова завернул.

     - Теперь иди. Я хочу спать.

     Он задул лампу, не успел Джоди выйти за дверь.

     Джоди шел назад к дому, ясно - как никогда в жизни - понимая одно: он никому не должен говорить про рапиру. Сказать кому-то про нее - немыслимо, хрупкий домик правды сразу рухнет. Если такой правдой поделиться, она погибнет.

     Посреди темного двора Джоди встретил Билли Бака.

     - Тебя там уже хватились, - сказал Билли.

     Джоди проскользнул в гостиную, и отец повернулся к нему.

     - Где тебя носит?

     - Ходил смотреть, не попалась ли крыса в мою новую крысоловку.

     - Иди спать, - велел отец.


     К завтраку Джоди вышел первым. Потом появился отец, потом и Билли Бак. Из кухни выглянула миссис Тифлин.

     - А где старик, Билли? - спросила она.

     - Наверное, пошел прогуляться, - ответил Билли. - Я заглянул в его комнатку, там пусто.

     - Может, с утра двинулся в Монтерей,- предположил Карл. - Дорога дальняя.

     - Нет, - возразил Билли. - Его мешок на месте.

     Позавтракав, Джоди пошел к сараю. В солнечном свете мелькали мухи. Казалось, в это утро на ранчо особенно тихо. Убедившись, что никто за ним не смотрит, Джоди вошел в комнатку и заглянул в мешок Гитано. Запасная пара длинного хлопкового белья, запасная пара джинсов, три пары изношенных носков. Больше в мешке ничего не было. У Джоди защемило сердце, будто у него что-то отняли. Он побрел назад к дому. Отец стоял на крылечке и разговаривал с миссис Тифлин.

     - Похоже, старина Истер все-таки откинул копыта, - сказал он. - На водопой с другими лошадьми не пришел.

     Ближе к полудню с ранчо на горе прискакал Джесс Тейлор.

     - Карл, неужто ты сбыл с рук это старье, эту серую падаль?

     - Нет. С чего ты взял?

     - С того, - сказал Джесс.- Выехал я сегодня с утра пораньше и что вижу? Смех да и только. Вижу старика на старой лошади, без седла, вместо уздечки - кусок веревки. И едет не по дороге, а напрямки, через кустарник. А в руках, похоже, винтовка. Во всяком случае, что-то блестящее.

     - Это старый Гитано,- пояснил Карл Тифлин.- Сейчас посмотрю, все ли ружья на месте. - На секунду он заглянул в дом. - Нет, все тут как тут. В какую сторону он ехал, Джесс?

     - В этом весь смех. В сторону гор, вот в какую.

     Карл засмеялся.

     - Горбатого могила исправит, - сказал он. - Надо думать, он просто украл старину Истера.

     - Поскачешь за ним. Карл?

     - Господь с тобой, мне же лучше, закапывать это старье не придется. Но интересно - где он взял винтовку? И что он позабыл в горах?

    

... ... ...
Продолжение "Великие горы (пер.М.Зигот)" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Великие горы (пер.М.Зигот)
показать все


Анекдот 
Новость: Ведущие разработчики ПО для защиты информации, учитывая положительные отзывы о продуктах типа "Антихакер для рабочих станций", планируют разработать и выпускать "Антиламер для серверов".
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100