Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Ренар, Жюль - Ренар - Три рассказа

Проза и поэзия >> Переводная проза >> Ренар, Жюль
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Жюль Ренар. Три рассказа

ОНОРИНА


     Перевод А. Кулишер

     Ручной ввод текста А. Бахарев

     Из книги "Французская новелла XIX века" т. 2

     Государственное издательство художественной литературы

     "Москва-Ленинград" 1959


     Онорина исхудала, ноги -- как у ребенка. Лежит в постели с нарывом на спине. Один ей недавно вскрыли, теперь созрел другой.

     Думает ли она о загробном мире? Ей до него нет дела. Она несчастна, вот и все. Если рай существует, это не про нее. Если она попадет в ад, она к нему уже привычна.

     ...До сих пор о крестьянках писали только тогда, когда хотели рассказать что-нибудь забавное. Теперь -- довольно смеятьсяНужно присмотреться к ним поближе, заглянуть в глубины их нищенской жизни, где уже нет ничего смешного.

     Онорина больше не различает дня и ночи. Иногда она встает поздней ночью, чтобы взять кусок хлеба. Неужели она всегда будет голодна -- до самой смерти?
КЛЮЧ


     Перевод Е. Лопыревой

     Ручной ввод текста А. Бахарев

     Из книги "Французская новелла XIX века" т. 2

     Государственное издательство художественной литературы

     "Москва-Ленинград" 1959


     Альфреду Калюсу


     Старуха стара и скупа; старик еще старше и скупее. Но оба одинаково боятся воров. Целый день они переговариваются.

     - У тебя ключ от шкафа? -- спрашивает один.

     - Да, - отвечает другая.

     Это их немножко успокаивает. Они хранят его по очереди и теперь не доверяют уже и друг другу. Старуха прячет ключ преимущественно за пазухой, под рубашкой, прямо на теле. Вот бы распустить кошелечки этих никому не нужных грудей и запихивать ключ туда!

     Старик сует его то в карманы штанов -- они у него на пуговицах, то в наполовину зашитые кармашки жилета, которые он постоянно ощупывает. Но прятать ключ все в тех же местах кажется ему все менее и менее верным, и наконец, к своей радости, он находит новый тайник.

     И вот старуха спрашивает, как обычно:

     - У тебя ключ от шкафа?

     Старик не отвечает.

     - Ты оглох?

     Старик объясняет знаками, что он-де не глухой.

     - У тебя язык отнялся? -- говорит старуха.

     Она тревожно вглядывается в него. Он сжал губы и надул щеки. Однако он не похож на внезапно онемевшего человека, и глаза его смотрят скорее хитро, чем испуганно.

     - Где ключ? -- говорит старуха. - Сейчас мой черед беречь его.

     Но старик с довольным видом продолжает мотать головой, а щеки у него чуть не лопаются.

     И старуху вдруг осеняет догадка. Она проворно вскакивает, хватает старика за нос, рискуя, что он ее укусит, растягивает ему силком рот, засовывает туда всю пятерню и достает у него изо рта ключ от шкафа.
КАК ГОСПОДИН СЮД ЗАСТРЕЛИЛ ДУБ


     Перевод Е. Лопыревой

     Ручной ввод текста А. Бахарев

     Из книги "Французская новелла XIX века" т. 2

     Государственное издательство художественной литературы

     "Москва-Ленинград" 1959

     Посвящается Луи Борди де Сонье


     - Однако, - сказал г-н Сюд, - почему же ты не стрелял?

     - Я забыл, - простодушно ответил самому себе г-н Сюд.

     Он не стал больше бранить себя и лишь проводил взглядом куропаток, которые устроились подальше, на засеянном поле.

     - Отлично! -- сказал г-н Сюд. -- Теперь и попались!

     И направил свой указательный палец точно на это место. Он шел, одной рукой держа ружье за середину ствола, расставив локти, высоко поднимая свои короткие ножки и изо всех сил стараясь удерживать позади себя Пирама, старую, взятую напрокат собаку умеренной резвости.

     Добравшись до поля, г-н Сюд нагнулся, сорвал какую-то травку и некоторое время пребывал в задумчивости. Что это -- люцерна? Или клевер? Он был закоренелым парижанином и еще не научился различать их. Разгибая спину, он услышал, как куропатки "затрепыхали крыльями и снялись". Г-н Сюд вычитал в одной охотничьей книжке и заучил эти странно звучащие слова нарочно для того, чтобы походя вставлять их в разговор.

     - Чертовки провели меня! Я опять забыл выстрелить, - сказал он.

     Куропатки, одна из которых летела впереди и вела остальных, унеслись вдаль тяжелой, свисающей стаей. Г-н Сюд глядел на них с доброй улыбкой. Он любовался их полетом, словно фейерверком, и все крутил в пальцах стебелек не то клевера, не то люцерны. Куропатки перелетели речку, на мгновение их разделили ветки ивы, и затем они снова уселись стайкой в безопасности, почти на самом берегу.

     - Ну, ну, так не играют, - сказал г-н Сюд. -- Я с собой мостков не ношу. Эти шельмы определенно не принимают боя и только дразнят меня!

     Он представил себе, будто спрятался в брюхе деревянной коровы. Доверчивые куропатки подходят ближе. Тут высовывается невидимая рука и подбирает их одну за другой. Он крикнул им колко:

     - Прощайте, почтеннейшие!

     И, чувствуя себя отмщенным, не в силах сердиться, он больше не жалел о них и радовался, что ему удалось избежать жестокого дела. Он не спеша шел по полям, освежавшим прохладой его ляжки, и даже иногда приседал, чтобы окунуть в траву и зад. Он поглаживал свою прекрасную седую бороду, а шнурок от пенсне узенькой вилочкой вырисовывался на пластроне его рубашки.

     - Неужто я так и вернусь с носом?

     К счастью, жаворонки заливались вовсю. Был бы у него вместо ружья сачок для бабочек!

     Жаворонки сначала нерешительно вились в воздухе, потом, пуская трели, медленно поднялись вверх, вероятно высматривая оттуда приманивавшие их зеркальца. Г-н Сюд отметил, что все они поднимались прямо к солнцу, вверх по его лучам, словно висели на золотых нитях, которые кто-то сматывал в клубок. Иные, наверное, попадали в самое пламя и гибли там, изжаривались, и г-н Сюд до боли в затылке, разинув рот, следил помутившимся взором, не свалятся ли они вниз.

     - А все-таки придется мне по ним стрелять!

     Стрелять навскидку -- больно уж ненадежно. Он предпочел бы наметить себе одну какую-нибудь птичку и подстеречь, когда та сядет и притаится между теми двумя кротовыми горками. Он подкрался бы к ней с ружьем наготове и целился бы пониже, чтобы не разнести ее вдребезги. У оглушенной птички только и хватит силы, что влететь прямо в пасть к Пираму. Но жаворонки были совсем как земля. Напрасно г-н Сюд старался разглядеть их серенькое, незаметное, неотличимое от почвы оперение. Он топтался на месте и крутился без толку, словно человек, обронивший монетку.

     Он присел ненадолго, чтобы перевести дух и подтянуть шнурки на гетрах и бесчисленные тесемочки своего охотничьего костюма. Розовые пятна, которые бывают на лице у людей, любящих вкусно покушать, слились у него в одно. Он утер пот, погляделся в крохотное зеркальце и самодовольно улыбнулся сам себе в полной уверенности, что в конце-то концов он набьет дичи.

     - Не может быть, чтобы мне не пришлось разрядить ружье!

     Он приложился, с трудом поймал мушку и в заключение еще раз изучил инкрустированное ложе и насечку, такую богатую, что она как бы ручалась за меткость охотника.

     - Да, это у меня настоящее произведение искусства; не ружье, а игрушечка, хотя и бьет точно. Впрочем, в порядке ли оно? Я видывал, как их разрывало.

     Большие камни понравились ему своей неподвижностью. Однако они были чересчур мертвые, а вот в дереве ведь все-таки ходят соки, почти кровь. Он выбрал себе один дуб -- суровый, крепкий, коренастый, одиноко стоявший посреди поля, ночью такого, пожалуй, испугаешься. Кора, как старый рукав на локте, прохудилась там и сям, где ее протерли загривки распаленных страстью лошадей. Вокруг ствола почва была вытоптана, выглажена копытами, и хотя то были всего-навсего деревенские лошаденки, там и трава не росла.

     Г-н Сюд стал высчитывать расстояние -- ведь дробинки могут пролететь мимо -- одни вправо, другие влево, подчас могут жестоко поранить вас рикошетом.

     Стоя -- он не был уверен в себе и боялся отдачи. Лежа на животе -- он не видел дуба. Поэтому г-н Сюд избрал прочную, удобную позицию и решил стрелять с колена. Он целился старательно, не торопясь, строгий и бледный от усердия. Дуло ружья, сперва направленное вверх, начало склоняться и легло в плоскость выстрела.

     Г-н Сюд весь трепетал, легкая дрожь пробегала у него по телу. Дерево представлялось ему животным, даже человеком. Правда ли, будто громкий выстрел может вызвать дождь? Он терпеливо выжидал, чтобы успокоились нервы и утихомирилось сердце. Он желал избежать рывка, хотел выпустить заряд, как всегда, из левого ствола, разумеется только в результате постепенного, мягкого, нескончаемо долгого нажима. Время от времени он отваживался взглянуть: в конце блестящей стальной дорожки межевым столбом торчала мушка. Далее, как зеркало без рамы, расстилалось пустое пространство. Наконец возникал дуб: он дрожал, беспокойно шевелил всеми своими встревоженными листьями, словно тысячью крыл, жалобно кряхтел и слабо и медленно покачивался, как бы пытаясь стряхнуть с себя роковое оцепенение.

    

... ... ...
Продолжение "Три рассказа" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Три рассказа
показать все


Анекдот 
Два шаолиньских монаха шли в один из монастырей и увидели девушку, стоящую на улице. Она не могла перейти из-за грязи на другую сторону улицы. Один из них подхватил ее на руки, перенес через грязь, поставил на чистое место, и оба монаха двинулись дальше. До самого вечера второй монах не проронил ни слова, и лишь после ужина осуждающе выговорил первому: "Разве ты не знаешь, что нам нельзя прикасаться к женщинам?" на что первый со смехом ответил: "Я оставил девушку там, у переправы, а ты до сих пор несешь ее с собой?!"
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100