Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Рассказы - - Mensura Zoili

Проза и поэзия >> Переводная проза >> Акутагава, Рюноскэ >> Рассказы
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Рюноскэ Акутагава. Mensura Zoili

---------------------------------------------------------------

Пер. с яп. - Н.Фельдман.

HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5

---------------------------------------------------------------



     Я сижу за столом посреди пароходного салона, напротив какого-то странного человека.

     Погодите! Я говорю - пароходный салон, но я в этом не уверен. Хотя море за окном и вся обстановка вызывают такое предположение, но я допускаю, что, может быть, это и обыкновенная комната. Нет, все же это пароходный салон! Иначе бы так не качало. Я не Киносита Мокутаро и не могу определить с точностью до сантиметра высоту качки, но качка, во всяком случае, есть. Если вам кажется, что я вру, взгляните, как за окном то подымается, то опускается линия горизонта. Небо пасмурно, и по морю широко разлита зеленая муть, но та линия, где муть моря сливается с серыми облаками, качающейся хордой перерезывает круг иллюминатора. А те существа одного цвета с небом, что плавно пролетают среди мути, - это, вероятно, чайки.

     Но возвращаюсь к странному человеку напротив меня. Сдвинув на нос сильные очки для близоруких, он со скучающим видом уставился в газету. У него густая борода, квадратный подбородок, и я, кажется, где-то видел его, но никак не могу вспомнить, где именно. По длинным, косматым волосам его можно было бы принять за писателя или художника. Однако с этим предположением не вяжется его коричневый пиджак.

     Некоторое время я украдкой посматривал на этого человека и маленькими глотками пил из рюмки европейскую водку. Мне было скучно, заговорить с ним хотелось ужасно, но из-за его крайне нелюбезного вида я все не решался.

     Вдруг господин с квадратным подбородком вытянул ноги и произнес, как будто подавляя зевоту:

     - Скучно! - Затем, кинув на меня взгляд из-под очков, он опять принялся за газету. В эту минуту я был почти уверен, что где-то с ним встречался.

     В салоне, кроме нас двоих, никого не было.

     Немного погодя этот странный человек опять произнес:

     - Ох, скучно! - На этот раз он бросил газету на стол и стал рассеянно смотреть, как я пью водку. Тогда я сказал:

     - Не выпьете ли рюмочку?

     - Благодарю... - Не отвечая ни "да", ни "нет", он слегка поклонился. - Ну и скука! Пока доедешь, прямо помрешь.

     Я согласился с ним.

     - Пока мы ступим на землю Зоилии, пройдет больше недели. Мне пароход надоел до отвращения.

     - Как? Зоилии?

     - Ну да, республики Зоилии.

     - Разве есть такая страна - Зоилия?

     - Признаюсь - удивлен! Вы не знаете Зоилии? Не ожидал. Не знаю, куда вы собрались ехать, но только этот пароход заходит в гавань Зоилии по обычному, старому маршруту.

     Я смутился. В сущности, я не знал даже, зачем я на этом пароходе. А уж "Зоилия" - такого названия я никогда раньше не слыхал.

     - Вот как?..

     - Ну разумеется! Зоилия - исстари знаменитая страна. Как вы знаете, Гомера осыпал отчаянными ругательствами один ученый именно из этой страны. До сих пор в столице Зоилии сохранилась прекрасная мемориальная доска в его честь.

     Я был поражен эрудицией, которой никак не ожидал, судя по его виду.

     - Значит, это очень древнее государство?

     - О да, очень древнее! Если верить мифам, в этой стране сначала жили одни лягушки, но Афина-Паллада превратила их в людей. Поэтому некоторые утверждают, что голоса жителей Зоилии похожи на лягушечье кваканье. Впрочем, это не совсем достоверно. Кажется, в летописях самое раннее упоминание о Зоилии связано с героем, отвергавшим Гомера.

     - Значит, теперь это довольно культурная страна?

     - Разумеется. Например, университет в столице Зоилии, где собран цвет ученых, не уступает лучшим университетам мира. И в самом деле, такая вещь, как измеритель ценности, недавно изобретенный тамошними профессорами, слывет новейшим чудом света. Впрочем, я это говорю со слов "Вестника Зоилии".

     - Что это такое - "измеритель ценности"?

     - Буквально: аппарат для измерения ценности. Правда, он, кажется, применяется главным образом для измерения ценности романов или картин.

     - Какой ценности?

     - Главным образом - художественной. Правда, он может измерять и ценности другого рода. В Зоилии, в честь знаменитого предка, аппарат назвали mensura Zoili.

     - Вы его видели?

     - Нет. Только на иллюстрации в "Вестнике Зоилии"... По внешнему виду он ничем не отличается от обыкновенных медицинских весов. На платформу, куда обычно становится человек, кладут книги или полотна. Рамы и переплеты немного мешают измерениям, но потом на них делают поправку, так что все в порядке.

     - Удобная вещь!

     - Очень удобная. Так сказать, орудие культуры! - Человек с квадратным подбородком вынул из кармана папиросу и сунул в рот. - С тех пор как изобрели эту штуку, всем этим писателям и художникам, которые, торгуя собачьим мясом, выдают его за баранину, всем им - крышка. Ведь размер ценности наглядно обозначается в цифрах. Весьма разумно поступил народ Зоилии, немедленно установив этот аппарат на таможнях.

     - Это почему же?

     - Потому что все рукописи и картины, которые ввозят из-за границы, проверяются на этом аппарате, и вещи, лишенные ценности, ввозить не разрешают. Говорят, недавно в одно и то же время проверяли вещи, привезенные из Японии, Англии, Германии, Австрии, Франции, России, Италии, Испании, Америки, Швеции, Норвегии и других стран, и, по правде сказать, результат для японских вещей, кажется, получился неважный. А ведь на наш пристрастный взгляд, в Японии есть писатели и художники как будто сносные...

     Во время этого разговора дверь отворилась, и в салон вошел негр-бой с пачкой газет под мышкой. Это был проворный малый в легком темно-синем костюме. Бой молча положил газеты на стол и исчез за дверью.

     Стряхнув пепел с сигары, человек с квадратным подбородком развернул газету. Это и был так называемый "Вестник Зоилии", испещренный строчками странных клинообразных знаков. Я опять изумился эрудиции этого человека, читавшего такой странный шрифт.

     - По-прежнему только и пишут о mensura Zoili, - сказал он, пробегая глазами газету. - А, опубликована ценность рассказов, вышедших в Японии за прошлый месяц! И даже приложены отчеты инженеров-измерителей.

     - Фамилия Кумэ встречается? - спросил я, обеспокоенный за товарища.

     - Кумэ? Должно быть, рассказ "Серебряная монета"? Есть.

     - Ну и как? Какова его ценность?

     - Никуда не годится! Во-первых, импульсом к его написанию явилось открытие, что человеческая жизнь бессмысленна. А кроме того, всю вещь обесценивает этакий менторский тон всеведущего знатока.

     Мне стало неприятно.

     - Простите, весьма сожалею, - человек с квадратным подбородком насмешливо улыбнулся, - но ваша "Трубка" тоже упомянута.

     - Что же пишут?

     - Почти то же самое. Что в ней нет ничего, кроме общих мест.

     - Гм!..

     - И еще вот что: "Этот молодой писатель чересчур плодовит..."

     - Ой-ой!..

     Я почувствовал себя более чем неприятно, пожалуй, даже глупо.

     - Да не только вы - любому писателю или художнику, попади он на измеритель, придется туго: никакие надувательства тут не действуют. Сколько бы он сам свое произведение ни расхваливал, измеритель отмечает подлинную ценность, и все идет прахом. Разумеется, дружные похвалы приятелей тоже не могут изменить показания счетчика. Что ж, придется вам засесть за работу и начать писать вещи, представляющие настоящую ценность!

     - Но каким же образом устанавливают, что оценки измерителя правильны?

     - Для этого достаточно положить на весы какой-нибудь шедевр. Положат "Жизнь" Мопассана - стрелка сейчас же показывает наивысшую ценность.

     - И только?

     - И только.

     Я замолчал: мне показалось, что у моего собеседника голова не особенно приспособлена к теоретическому мышлению. Но у меня возник новый вопрос.

     - Значит, вещи, созданные художниками Зоилии, тоже проверяют на измерителе?

     - Это запрещено законом Зоилии.

     - Почему?

     - Пришлось запретить, потому что народ Зоилии на это не соглашается: Зоилия исстари - республика. "Vox populi - vox dei" ["Глас народа - глас Божий" (лат.)] - это у них соблюдается буквально. - Человек с квадратным подбородком как-то странно улыбнулся. - Носятся слухи, что, когда их произведения попали на измеритель, стрелка показала минимальную ценность. Раз так, они оказались перед дилеммой: либо отрицать правильность измерителя, либо отрицать ценность своих произведений, а ни то ни другое им не улыбалось. Но это только слухи.

     В эту минуту пароход сильно качнуло, и человек с квадратным подбородком в мгновение ока скатился со стула. На него упал стол. Опрокинулись бутылка с водкой и рюмки. Слетели газеты. Исчез горизонт за окном. Треск разбитых тарелок, грохот опрокинутых стульев, шум обрушившейся на пароход волны. Крушение! Это крушение! Или извержение подводного вулкана...

     Придя в себя, я увидел, что сижу в кабинете на кресле-качалке; оказывается, читая пьесу St.John Ervine "The critics" [Сент Джон Эрвин, "Критики" (англ.)], я вздремнул. И вообразил себя на пароходе, вероятно, потому, что качалка слегка покачивалась.

    

... ... ...
Продолжение "Mensura Zoili" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Mensura Zoili
показать все


Анекдот 
У каждой женщины должно быть пять мужчин! Первый мужчина - это друг, которому все рассказывают, но ничего не показывают. Второй мужчина - это любовник, которому все показывают, но ничего не рассказывают. Третий мужчина - это муж, которому немного показывают и немного рассказывают. Четвертый мужчина - это гинеколог, которому все рассказывают и все показывают. Пятый мужчина - это начальник, который как сказал так и будет!
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100