Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Из книги сказов "Пинской - неизменно Пинской!" - Пинской - Тонкость мысли

Проза и поэзия >> Проза 90-х годов >> Гергенредер, Игорь >> Из книги сказов "Пинской - неизменно Пинской!"
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Игорь Гергенредер. Тонкость мысли

---------------------------------------------------------------

© Copyright Игорь Гергенредер

Email: igor.hergenroether@epost.de

Date: 25 Jun 2001

---------------------------------------------------------------



     Из книги сказов "Пинской - неизменно Пинской!"


     Среди воров выдвинулся свердловский бандит Петр Бородастый. Его жестокость смущала даже урок. Раньше между ними и делягами-теневиками было понимание. Деляги платили уркам дань, и те их не трогали. А то даже оберегали от голодной шпанки.

     Но Петр Бородастый раскидал этот мостик по бревнышку. Бросил в лицо ворам:

     - Вы уверены, что вы - волкодавы при овцах, а вы - бараны при стаде свиней! Щиплете травку, какую они вам оставляют.

     То, мол, что дельцы отдают, - только сотая доля их миллионов. Этих хитрюг надо не припугивать, а до косточек пропекать.

     У Бородастого в подчинении банда. Они и начали так делать. Шамеха, теневик, пролил слез из-за них... У него особнячок на улице Уральских Партизан. Прямо там и кувыркали. Опрыскают бензином и подожгут, опрыскают и подожгут... Так постепенно и дожгли до смерти. И хотя оказалось у Шамехи не столь уж и много, Бородастый стал еще злее мучать теневиков.

     Один лишь Пинской живет без стесненья. Он до того удачлив в махинациях, что от урок ему почет. Играет с ними не только в карты: и свои игры придумал - с участием красоток. За это принимают его на воровских малинах как желанного. Сам Петр Бородастый при встрече говорит первый:

     - Кого я вижу? Какая радость!

     Ну и живет Пинской поживает и летом собирается, как всегда, в Гагру на месяцок - понаслаждаться морем, вином киндзмараули и хорошо загорелым прекрасным полом. Тут к нему в дверь - тук-тук... Входит знакомый вор по кличке Варежка:

     - Константин Павлович, я ради вас, считайте, ложусь под пилораму...

     - Ну и что ж такого? Я приветствую. Садись выпей водки.

     - Спасибо, мне с колбаской...

     Выпил Варежка водки, копченую колбасу жует. Два раза спросил Пинского: он дома один? никто не подслушает? Потом выдал шепотом хриплым и нервным:

     - Бородастый хочет вас распушить!

     Пинской хоть и жизнерадостный человек, но не наивный. Бородастый ему нисколько не нравился.

     - Что ж, Варежка, твоя весточка свою цену стоит! - достал из кармана набитый бумажник: в руках вертит, подбрасывает - гостя кинуло в бодрость.

     Рассказал... Бородастый говорил в своей банде: я-де всех дельцов потрошу! А Пинской - какой он ни есть умный да знаменитый - все-таки не рыжий, чтобы от них отличаться. Примет и он страданья из моих рук. Поеду с ним в Гагру, и там, вдали от родного Урала, его будет проедать крыса.

     Бандиты окружат Пинского, поплывут с ним вроде кататься по морю на лодке. Возьмут с собой маленькое железное ведерко - в таких дети носят воду на клумбы. В ведерке будет сидеть крыса. Пинского в лодке свяжут, догола разденут. Ведерко с крысой откроют и к пояснице к его прижмут. Крыса, ища выход, станет вгрызаться в живую дрожащую поясницу человека...

     В ходе мучений Пинской, мол, откроет все тайники и секреты. Но от кончины не уклонится - качаясь в лодке на теплых волнах курорта. Разве что исхитрится умолить Бородастого - тот сжалится и утопит его, не до конца проеденного крысой.

     - Ну как, Константин Павлович, - спрашивает Варежка, - холодно стало душе?

     - О чем разговор? - отвечает Пинской. - Согреем на юге и тело, и душу.

     - Так вы... как бы сказать не обидеть... не хотите смыться?

     - Не хочу, Варежка! И пойду на затейные игралки - позвал меня Бородастый.

     С этими словами Пинской наградил Варежку бабками и обещал, что ни под каким видом его не подставит. Отправился по приглашению Бородастого.

     В переулке, который выходит на макаронную фабрику и выглядит очень провинциально, стоит пригожий домик с палисадником. За высоким забором, за крепкими ставнями в этом домике сходилась братва. Сюда и шел Пинской.

     Петр Бородастый сидел на цветастых пуховых подушках: они горкой положены на пол. Дядя внушительных размеров, толстозадый, с толстыми ногами и руками. Подбородок по-страшному выперт - напоминает колун: дубовые чурбаны колоть им. Его усеивают прыщи - они мешают бриться, однако Бородастый весьма старательно выбрит. От этого его карточка еще противнее. Пасть - словно бритвой по коже полоснули: губ нет. Скулы торчат, нос куцый. А гляделки такие, что после них глаза гадюки покажутся приятными.

     Бандит провел ладонью по своему рту и Пинскому:

     - Кого я вижу? Какая радость! - протягивает потную руку. Гость пожал с культурным видом.

     У окна занавешенного - стол, за ним сидят воры. Другие развалились на полу на ватных одеялах. Варежка виден среди них.

     Бородастый говорит Пинскому:

     - Завтра утром я тоже качу в Гагру. Погляжу, как отдыхает самый образованный из подпольных советских миллионеров.

     На эти слова банда взгоготнула, как на что-то остроумное.

     - А сегодня, - говорит главарь, - я даже не обижусь, г-хи, г-хи, если ты обыграешь меня в затейные игралки. Ты их придумал - мы их любим и тебя любим.

     Теперь смех раздался не столь громко, но зато с вкрадчивым сипеньем.

     Пинской улыбнулся - воспитанный, щегольски одетый мужчина. Выпил с бандой старки чисто янтарной яркости, запил лимонадом, закусывает. А Бородастый уставил на него лютые гляделки помойного цвета, тянет из стакана коньяк и говорит мечтательно:

     - Я вижу перрон в лучах рассвета, проводник поднимает флажок не флажок... эту свою палочку обмотанную, не знаю, как ее зовут...

     - Х...! - подсказал глупый вор по кличке Ревун и заржал очень довольный.

     Начитанный вор Прикиндел презрительно скривил на него лицо:

     - Ее зовут жезл! Сигнальный жезл!

     Бородастый сосет коньяк, не сводит зенок с Пинского:

     - Поднимает... как бы это ни звалось - и поезд трогается и спешит к югу... И едет в спальном вагоне умница, человек именитый... Он думает, какие ждут его радости...

     Банда в хаханьки, пьет и жрет. Пинской - челка набок, бакенбарды, усики - сидит на венском стуле и накладывает ножичком икру на ломтик сыра.

     - Он думает... - изображает мечтательность Бородастый, - что его ждут нежные, г-хи, персики, созревающие, г-хи, г-хи, арбузики первой свежести...

     - Га-га-га! - веселятся бандиты.

     Пинской серьезно поглядывает на главаря и произносит:

     - Я думаю об одном: как показать Петру Бородастому, выдающемуся из воров... крепкую любовь!

     Главарю понравилась похвала: он подставил стакан, и в него долили коньяку. В разгар пирушки Пинской поймал взгляд Варежки. Немного позже Пинскому понадобилось по нужде. Приходит в дощатый нужник, стоящий во дворе. Снаружи к задней стенке прижался Варежка, шепчет в щель:

     - Сейчас начнутся игралки - и Бородастому будет самое удовольствие. Он вел такой разговор, чтобы вы почуяли нехорошее, чтобы вас прошиб страх. Эге, мол, к чему Бородастый клонит? Не хочет ли он меня убить?

     Вы-де станете в страхе думать: выиграть или проиграть? "Выиграю - а он еще больше обозлится и точно убьет! Лучше проиграю... А вдруг он наоборот задумал? Выиграет-де - пощажу. Проиграет - убью!"

     Как же быть?..

     Для кого игралки, а вам - мученье. Бородастый будет наблюдать и балдеть. Он-то знает: вам в любом случае - ужасная смерть.

     Рассказал Варежка все это и шепчет:

     - Все-таки, Константин Павлович, лучше выиграть. Кто выиграл - того братва уважает. Некоторые замолвят за вас слово, и он облегчит вашу участь.

     Пинской сидит в нужнике, помалкивает. Варежка за задней стенкой спрашивает в щелку:

     - Чего решили: выиграть или проиграть?

     - Я решил, - говорит Пинской, - проиграть и выиграть!

     От этих слов Варежка только носом шмурыгнул. А Пинской воротился в дом, и начались затейные игралки. Из комнаты, где гуляли, перешли в другую. Она освещается лампой в мягком абажуре с кистями. Во весь пол ковры, стены в коврах, у стены - широкая кровать. У ее изголовья на пол положили горку подушек - для Бородастого. Для Пинского стул поставлен возле кровати в ногах.

     Оба сели - и тут входит полуголая шатенка с высокой прической, покачивается на высоченных каблуках. Это красивейшая из женщин Ася Чайная Роза. На ней только чулки, трусики и лифчик, туфли сверкают черным лаком.

     Пинской вскочил, воскликнул:

     - А-ах! - и сладко целует Асе ручку.

     Пиджак скинул - садится на стул в шелковой пестрой рубашке с галстуком.

     Бородастый повернулся на своих подушках и с грязным смехом полапал девушку. Потом он и Пинской расстегнули ширинки, а она встала между ними и покачивается. Поворачиваясь задом то к одному, то к другому, она медленно сняла трусики - и у игроков из ширинок выросло по морковине.

     Чайная Роза села посередь кровати, полулегла поперек нее. Правую ножку протянула к Бородастому - стопочкой трогает его рычаг. А левой стопочкой, пальчиками, играет рычагом Пинского.

     Один из компании принес две карты: на одной проколы от иголки образуют шпалу, на другой - ромб. Эти карты смешали с гладкими картами, без проколов. Бородастому и Пинскому завязали глаза. Одному, а после другому дали в руки колоду карт. И каждый карты перебрал и определил кончиками пальцев, на какой наколота шпала, а на какой - ромб.

     Передают колоду Чайной Розе. Она полулежит поперек кровати, красотка без трусиков, ляжки враскид: томит игроков улыбочкой. Одной ножкой поглаживает торчун Пинского, второй - Бородастого. И, убрав ножку, подвигается к Бородастому, белой ручкой треплет и похлопывает стоячий - оголовок потемнел, от туговизны чуть не лопнет. Девушка говорит ласково:

     - Будь, детка, прилежным, реши школьную задачку - получишь пирожное эклер...

     Достает из колоды карту и к оголовку прикладывает. Обжимает карту по всей шишке. Бородастый сидит на подушках, молчит. Чайная Роза - вторую карту на залупу... третью...

     - Вот мы узнаем, чувствительный носик у детки?

     Воры:

     - Ха-ха-ха! - и подхватывают карты, которые девушка уже приложила. Пока все они гладкие, без наколок...

     Вдруг Бородастый рычит:

     - Есть! Р-рромб!

     Ася посмотрела карту на свет, передала ворам. Те глядят: верняк! Точками проколов изображен ромб.

     В чем игра состоит - чтобы память с кончиков пальцев перешла на кончик стоячего. К нему прикладываются карты, а он должен почувствовать: с наколкой карта или без? Если с наколкой, то надо определить - ромб нанесен или шпала?

     Игра продолжается, и скоро Бородастый распознал шпалу.

     - У-угр-ры, у-угр-ры! - разевает безгубую пасть: аж слюни летят. - Мой кутак в настроении! - сцапал две карты с наколками, то одну, то другую зажимает меж большим и указательным пальцами.

     В пальцах у него страшная сила, и, кроме того, они потные. От их давления проколы сглаживаются - самая чуткая залупа войдет в заблуждение.

     Бородастый сунул две карты в колоду, перетасовал - протягивает Пинскому:

     - А ну, браток, выкажи себя!

     Гляделки свирепые так и щупают человека. Потребует замены карт? Но тот сидит с убитым видом. Странно при этом видеть, как круто торчит палка.

     Чайная Роза стала прикладывать карты. Пинской:

     - Есть! Шпала... нет, извиняюсь, ромб.

     Глядят: на карте - ни шпалы, ни ромба.

     Игрок и дальше ошибается. Так и не распознал ни разу. Полнейший проигрыш. Бородастый огреб огромную ставку, усмехается:

     - Что это, Костюша, ты нынче какой-то непохожий? Будто что-то в тебя пробралось и внутри грызет?

     Банда разразилась мрачным хиханцом. Пинской вяленько улыбается, весь бледный, челка к мокрому лбу прилипла. Бородастый все это видит и взрыкивает от счастья.

     - А ну, Костя, выпей своей старки - обострись! На отжиманцах отыграешься!

     Переходят к игре под названием "отжиманцы". Акробатика - ни в каком цирке не осилят. Посреди комнаты постлали круглую белую скатерку: диаметром менее метра. Усыпали ее равномерно бумажными деньгами. Тут один из компании хлопнул в ладоши - и по этому хлопку, покрикивая: "Отжиманцы!", "Отжиманцы!" - Бородастый и Пинской разделись догола.

     Ася Чайная Роза, статная шатеночка ослепительной прелести, как взвизгнет:

     - Отжи-жи-жи-и!.. Отжима-а-анцы! - хлопц-хлопц-хлопц в ладошки. Скинула чулки, лифчик и танцует голенькая, вертит белыми мячиками тугими.

     Бородастый стоит, хряк: ножищи толстые. Зад поздоровее, чем у иной бабищи: две пудовые тыквы. Пушка задрала ствол в потолок. Уложил Асю навзничь - так, чтобы ее окорочок был вплоть к краю скатерки. Улегся на белое тело, кутак задвинул в гнездо, а Чайная Роза - ножками, ручками - плотно обхвати напарника.

     Компания орет:

     - В гору-ууу!!!

     Бородастый уперся в ковер ладонями и пальцами ног - поднатужился дядя. И отжался вместе с девушкой. Ее спинка и попочка ковра не касаются. Держится она на весу благодаря своим ручкам-ножкам - и дядиному тормозу. Бородастый морщит красную морду от усилия и переставляет ладони помаленьку вправо. Перемещается со своей ношей дюйм за дюймом... И вот ее зад - над скатеркой, усыпанной деньгами.

     Компания сгрудилась вокруг пары - не наглядятся на цирк.

     - Давай, отец! - хрипят.

     Бородастый стал сгибать руки в локтях - опускаться с голенькой. Ее булочки легли на ассигнации. Она воскликнула звонко:

     - Прижалась! Возноси-и!

     Он отжался - попочка отделилась от скатерки. Несколько ассигнаций отпали от окорочков, но одна бумажка держится. Ревун кинулся на четвереньки, протянул руку и двумя пальцами взял ее за краешек:

     - Трешница!

     Бородастый повторил приспуск и отжимку - на заду девушки опять удержалась трешка. Больше у него сил не хватило - настала очередь Пинского...

     Суть игры в том, кто больше денег поднимет при помощи девушки? Ты можешь отжаться десять раз, и каждый раз на окорочке будет по рублю. А другой отожмется разок, и - четвертная! Он выиграл.

     Пинской всех посрамлял. Никто не мог, как он, достигнуть шести отжимок. К тому же, везло ему на крупность прилипших купюр.

     Было! А нынче? Вид у него - словно человек чует боком острие финки. Секунда - и скользнет нож как в масло. В таком чувстве - и игра?..

     А фигура у него - залюбуешься. Гимнаст! И рычаг торчит вверх, почти вплотную к плоскому надпашью. Если на лицо не глядеть - победитель!

     Чайная Роза встала с ковра. Бородастый:

     - Кралечка! Не подвела! - и ну лапать окорочки. - Хваткие они у тя, притягательные... правильно гордишься.

     Лапал, лапал - и вдруг:

     - Что делаю-то? Руки у меня вспотели, и я ее - мокрыми руками... У нее теперь ж... липкая.

     К такой, мол, конечно, с полсотни налипнет. Нет, так негоже. Надо попудрить.

     Вмиг создалась напряженность. Слышно, как маятник в тишине отсчитывает секунды. Бородастый, Чайная Роза и вся банда глядят на Пинского: будет протест? Но он мнется пришибленно, без нужды трогает стоячий и не возражает. Чайная Роза чуть не плюнула.

     Принесли пудреницу и так окорочки напудрили - банный лист не пристанет. Пинской забил забубенный в расселину, отжался, как положено, с девушкой на тормозе. Переместился с ней - чтобы ее зад оказался над скатеркой. Четыре раза опустил и вознес - ни рублевки на пудреных окорочках не задержалось.

     Полный выигрыш Петра Бородастого! Банда в пляс:

     - Отцу нашему, Бородочке, - сла-а-ва!!!

     Все видали его махинации, но к ним - без внимания. Ведь Пинской проглотил! Петр взял характером. Обхезался перед ним ловкий умник. И воры ширяют его локтями, а Ревун даже ущипнул за ляжку, как бабу. Кто за себя не пытается на дыбки встать, того урки не считают за человека.

     Что Пинской вздыбится - этого Бородастый боялся и ожидал. Думал: коли будет так - пускай проиграю! Тем слаще потешу душеньку в Гагре, когда крыса станет проедать победителя... Но к нему будет сочувствие у братвы, и она не даст отмерить все желательные мученья.

     Потому Бородастый и сбивал Пинского перед игрой. Строил расчет на сомнении и страхе. И, как видим, оказался прав. Его душит восторг, и он кричит:

     - Все бабки, какие у Кости выиграл, - на гульбу!

     Воры побежали за марочным коньяком. Выдержанный высшего качества ящиками прут. Чайную Розу искупали в нем. Черная и красная икра по всему дому разбросаны. А сколько хрусталя разбито!..

     Наутро Пинской, Бородастый и окружение валят на вокзал. В десять пятнадцать отправляется на юг скорый поезд. Смотрят - время у них еще есть. Пинской позвал в ресторан вокзала. Пьют вино, а он покорно говорит главарю:

     - Я вижу, Петр, ты что-то стал меня не очень любить. А я так хочу угодить тебе! Пожалуйста, убей за мой счет "белого медведя"!

     У Бородастого зенки, как у тухлой селедки, помоями политой. Сальной лапой взлохматил Пинскому челку:

     - Угожда-ашь? Пра-а-вильно! - Из безгубой пасти от радости язык вылазит. Перегаром разит - конь скопытится. - Умница ты из умниц и еще боле умнеешь, Костюша, г-хи, г-хи... - хвать из рук Пинского пивную кружку. А в ней водка пополам с шампанским - "белый медведь".

     Бородастый влил в себя всю кружку. До этого он сколько ни пил, а был в памяти. Но "белый медведь" - зверь полярной ночи. Его убить - это подвиг с накладкой.

     Пошли к поезду, а главарь, как дурачок, хихикает, не желает в вагон садиться. Тычется по перрону туда-сюда, пристает к пассажирам. Бандиты его насилу уламывают. Пинской говорит:

     - Петр, поезд без нас уйдет! Смотри - проводник уже поднимает свой... как называется-то?

     Ревун брякни:

     - Х...!

     Бородастый как загогочет и к проводнику:

     - Свой х... поднял в руке? Отниму-уу!

     Бандиты еле-еле оттащили - сунули проводнику на лапу, чтоб не шумел. На ходу уже подсадили в тамбур пьяного. В купе развезло и Пинского - приваливается к Петру и бормочет ему в ухо:

     - Зачем ты отнимал у проводника х...? Ты мог его сломать! Если б ты его сломал - поезд бы не поехал.

     А колеса учащенно постукивают на стыках, поезд летит по бескрайней России. Сутки сменяются сутками - Бородастый пьет без просыху. Распирает балдежка Петра: у него в руках - виднейший подпольный миллионер.

     Проследовали Армавир. Урки кайфуют в вагоне-ресторане. За окнами - пейзажи Кавказа. Бородастый опрокидывает рюмку за рюмкой, жрет чахохбили, порыгивает. Огромный выпирающий подбородок - ну, колун и колун! - залит соусом. Прыщи лоснятся и выглядят еще отвратительнее. Бандит глядит на Пинского с ухмылом:

     - Думаешь о курорте, о загорелой молодочке... а надо думать, г-хи, г-хи, о лодочке...

     Урки знают суть намека - посмеиваются. А Пинской - ниже травы, тише воды. Куда лоск и ум делись? Знай кивает с подобострастьем.

     Но притом думает вот о чем. Скоро поезд побежит по черноморскому берегу. А там, от Туапсе до Сухуми, - владения кавказских мужеложцев. Курорт лепится к курорту: и на каждом полустанке жопники караулят приезжих...

     Раньше насиловали. Местные менты, прокуроры - купленные. Да многие из них и сами обожают мужчину в позе раком. В этой связи стало столько случаев, до того насильники обнаглели: средь бела дня за первый же куст заведут и отдрают - и хоть осипни от крика. Тогда вмешался преступный мир Центральной России. Под угрозой большого кровопролития был принят уговор: к мужчинам силу не применять. Вдувать только по согласию, а его записывать на магнитофон.

     Если кавказец пошел на уговор, он его держит железно и трепетно. Отзвучали жалобные мужские крики. Но чувства жопников, конечно, не остыли. Голодные стаи рыскают от станции к станции: чтобы соблазнить курортника, несут с собой выпивку, фрукты. И прут магнитофоны*.

     Пинской думает об этом не сказать чтобы с сочувствием. Услужливо сыплет хиханьку на подначки Бородастого. А колеса постукивают на стыках - скорый мчится по побережью. Все ближе конец пути - Гагра. Блекнут дневные краски юга, настает вечер.

     Бородастый высказывает Пинскому уже без всякого стеснения:

     - Что, сучка, чуешь нехорошее? Угождай - не теряй дорогое время.

     Банда:

     - Ха-ха-ха!

     Пинской поеживается и объясняет с виноватым видом:

     - Да я вот все думаю - чем угодить...

     Главарь в рык:

     - Ну, пр-ридумал?

     Пинской помялся, как девочка, и с ужимкой вякает:

     - Могу... в туалет проводить тебя...

     Хохот громыхнул на весь вагон-ресторан. И вот уже урки смотрят на дельца как на последнюю падаль. До чего изговнялся от страха! Экая пакость. А недавно встречали его почти с поклоном...

     Главарь наслаждается: плюнул на два пальца, пригладил Пинскому челку:

     - Веди-и!..

     Пошли вдвоем в нужник. И хотя Бородастый пьян, воры не опасаются, что спутник ему что-нибудь сделает. Если б он посмел в нынешнем положении - весь Закон встал бы против него. Всюду найдут: с живого будут кожу сдирать узенькими лентами. И он это знает.

     Ввалился Петр в нужник - Пинской за ним. Глянул на часы: через две минуты - станция. Бородастый икает, сопит, усмехается:

     - Ну-у... сымешь с меня брюки?

     Спутник говорит:

     - Немного позже. - Его рука в кармане, а там - кастет. Бандюгу кастетом - бамц в висок. И - с хорошим размахом - по лбу.

     Петр в отключке привалился к стенке, бряк на задницу. Поезд тем временем встал. Пинской выждал, когда он тронется, опустил окно. Он обладал силой гимнаста - и хотя и с немалым напряжением, но поднял Бородастого и сбросил на придорожные кусты. Тут же выпрыгнул и сам: поезд еще не набрал скорость.

     Бородастый очнулся в траве под деревьями, куда его откатил спутник. В башке от боли треск; все перемешалось-спуталось. Слышит голос Пинского:

     - Петр, ты живой? А ведь с верхней полки упал!

     Кругом темно: уже наступила ночь. Туша лежит - ничего не понимает.

     - Где мы?

     - В поезде. Но он не может ехать. Ты бросился на проводника, вырвал у него... ну, то, что он поднимает... х...! И сломал! Ему нечего поднять. Ты хоть помнишь, как отнимал у проводника это самое?

     Петр вспомнил: и бросался, и отнимал...

     - По пьянке это... а я не хотел. Ехать надо! Чего теперь-то?

     Пинской сует ему в пасть горлышко фляжки, а в ней - "белый медведь".

     - На-ка попей, пока проводник новый х... достанет.

     Бородастый пососал, отрубился. Пинской стащил с него брюки. А между деревьями мелькает луч фонарика: подходит стая мужеложцев. Осветили: вот это да-аа! какой товар выставлен! Два эдаких толстенных окорока - еще и жестким волосом поросли.

     Стая вмиг впала в страшную нервность. К Пинскому:

     - Та-а-ргуешь, друг?

     - Никогда! Приятель попросил снять с него брюки - я снял. Больше ничего.

     - А зачэм он просил? Он хочэт?

     Пинской видит при стае магнитофон "Романтика", который так любили туристы и геологи.

     - Спросите - не немой: ответит!

     Жопники включили маг, треплют Бородастого по загривку, а по заду жадно - хлоп-хлоп-хлоп!.. У всех наружу торчат.

     - Дарагой, хароший, нэ малчи!

     А он мычит и только ветры пускает. Жопники в экстазе. Гляди, начнут друг через дружку прыгать. Один прилег к Петру на траву, сует ему в ладонь залупу:

     - Хочешь рукой попробовать - попробуй! Что скажешь?

     Бородастый руку сжал:

     - А-а... нашелся х...! Не бойся, я его ломать не буду. Давай поехали!

     В ту же секунду ему и вперли. Какая понеслась дрючка! Один вздрогнул - его уже очередной оттолкнул и влупляет...

     А все вопли, мыки-рыки Бородастого - то, мол, от удовольствия.

     Пинской стоит в сторонке, наблюдает ажиотаж и поджидает банду. Знает - она, спохватившись, сорвала стоп-кран и мчится вдоль линии назад. Главарь, живой или мертвый, должен быть вблизи насыпи. И Пинской не успел уйти далеко...

     Несутся бандиты, на бегу представляют процесс пыток... Кусты трещат, топот - будто от табуна.

     Как открылось им зрелище многолюдное - впору заржать. Луна озарила

     перекошенные лица урок, финки сверкают. Но и у кавказцев ножи, а не прутики. Очередь к Бородастому собралась такая - на каждого урку придется по дюжине.

     Бандиты беснуются: как вырвать поруганного? Их к нему не подпускают, и поругание идет полным ходом. Самый старший жопник, пожилой, с золотыми зубами, потребовал от банды минуту молчания. Как врубит "Романтику" на предельную громкость!

     Вот они: явственные слова главаря... К тому же, различимо, что голос довольный.

     Языки и прикусились. Стоят воры ошалелые, баранами зырят, как с их паханом занимаются... Но, наконец, маленько очухались, стали переглядываться. Виден в глазах вопрос: что это значит?..

     А значит оно то, что вместо Петра Бородастого есть гадственный петюнчик. Все его прошлое теперь - противная харкотина. Ни у одного вора не может к нему быть ничего, кроме презрения. Ни один не сядет на тот стул, на котором сидел петюнчик.

     Выходит из-за дерева Пинской:

     - Эй, Варежка, ты где? А ну вспомни! Говорил я тебе насчет игры с этим козлищей, что я проиграю и выиграю?

     Варежка:

     - Вот так та-ак! Вон оно к чему было... Конечно, помню. Замечательная у вас тонкость мысли, Константин Павлович!

     Пинской бросает банде:

     - Помните мои слова - я думаю, дескать, о том, как показать Бородастому крепкую любовь? Вот ему ее и показывают!

     Варежка так и покатился в ржачке. Другие опомнились от ужаса - и на всю окрестность:

     - Хо-хо-хо-оо!!!

     Одни жопники на это - ноль внимания. Захвачены своим.

     Прикиндел, начитанный вор, выражает Пинскому:

     - Вы, Константин Павлович, провели игру, которой нет примера в мировой истории. Разрешите от имени всех...

     Тут глупый вор Ревун рванул на груди рубашку:

     - А-а-а! Так это он подстроил? Р-режь его, братва!

     Крики пресек голос небрежный и строгий, какой может быть только у умнейшего из подпольных миллионеров:

     - Дайте ему в морду!

     Варежка и Прикиндел съездили Ревуна по карточке.

     - Вот кто виноват! - Пинской показал на него пальцем. - А ну вспомним, как один бывший человек в пьяной приятности говорил про перрон, про отъезд... про то, как проводник поднимает - что?

     Ревун выплюнул изо рта кровь и, как и раньше, орет:

     - Х...!

     - Вот, вот, - брезгливо морщится Пинской. - Ты это слово крикнул, и оно застряло в башке бывшего человека. За то его теперь и любят.

     Банда сбилась в гурт, хавает умную мысль. Варежка принес от жопников "Романтику", снова включил запись...

     - Из-за одного дурака, - говорит Пинской, - с каждым из вас могло и может случиться то же.

     Воры всхрапели, хвать Ревуна:

     - Отрезать язык!

     Распластали на земле, на грудь наступили коленом. У кого-то перчатка нашлась - рукой в перчатке потянули язык из пасти... лезвие финки от него уже в сантиметре... Пинской:

     - Стоп! Что он напоследок-то скажет?

     Ревун во все горло:

     - Братва! Вы меня хуже наказываете, чем Бородастый наказан! Несправедливо...

     Шепотки побежали. Кто-то задумался: а и в самом-то деле? Прикиндел с Варежкой пошептались и:

     - Уважим, Константин Павлович?

     - А почему бы и нет?

     Ревуна подняли с земли, встряхнули, отряхнули и передали жопникам. Те - благодарить...

     Еле от них оторвались. Пинской взошел на первый попавшийся пригорок и говорит ворам:

     - Ревун решил - лучше быть козликом, чем безъязыким! Мы пошли ему навстречу. Но остается другая забота. Каждый из вас боится, чтобы и его не подвел язык. Что же - отрезать его себе? Конечно же, нет - если мы обратимся к мысли. Мысль говорит нам: надо взять и записать, как называется то, что поднимает в руке проводник.

     - Сигнальный жезл! - подсказал Прикиндел.

     - Нет! Сигнальный жезл - у мента-регулировщика. А у проводника - флажок, как поначалу и сказал ваш бывший главарь, но его сбили. Флажок в свернутом виде! - Пинской достал из бумажника химический карандаш в медном футлярчике и бросил ворам: - Записывайте!

     Урки слюнявили карандаш и записывали на клочках бумаги: "Не х..., а флажок".

     Позднее, когда они попадались, эти клочки находили у них зашитыми под подкладку пиджака или в ворот рубашки. Из бандитов жестоко выбивали суть пароля. Но одни молчали - хоть убей! А другие врали какую-то чушь про игралки, перрон и магнитофон "Романтика", пытаясь заморочить следствие.

     Слова: "Не х..., а флажок" - так и остались загадкой для уголовного розыска.


     *Известный в шестидесятые годы переносной магнитофон "Романтика" весил шесть килограммов (Прим. автора).


    

... ... ...
Продолжение "Тонкость мысли" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Тонкость мысли
показать все


Анекдот 
Работаю системным администратором. Обслуживаю несколько организаций, и вот звонят недавно из одной, и говорят, что что-то случилось, сервер не доступен? сеть не работает и. т. д. Приезжаю, действительно, сгорел блок питания, и так хитро сгорел, что из него слышится пощелкивание. Спрашиваю у девушки, которая мне звонила:
- Что ж вы не сказали, что компьютер так щелкает? На что девушка ответила:
- Так это же часы у BIOS`a тикают......
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100