|
|
|
|
|
Владимир Одоевский - Одоевский - ИгошаПроза и поэзия >> Русская классика >> Владимир Одоевский Читать целиком Владимир Федорович Одоевский. Игоша
----------------------------------------------------------------------------
Оригинал этого текста расположен в библиотеке сайта
"Русская Фантастика" по адресам: http://rusf.ru/
OCR & Spellcheck - Александр Усов.
Сверка произведена по изданию: "Русская фантастическая проза эпохи
романтизма", изд-во Ленинградского Университета, Ленинград, 1991 г.
----------------------------------------------------------------------------
(Алек. Степ. Хомякову)
Я сидел с нянюшкой в детской; на полу разостлан был ковер, на ковре
игрушки, а между игрушками - я; вдруг дверь отворилась, а никто не взошел. Я
посмотрел, подождал - все нет никого.
- Нянюшка! нянюшка! Кто дверь отворил?
- Безрукий, безногий дверь отворил, дитятко! Вот безрукий, безногий и
запал мне на мысль.
- Что за безрукий, безногий такой, нянюшка?
- Ну, да так - известно, что,- отвечала нянюшка,безрукий, безногий.
Мало мне было нянюшкиных слов, и я, бывало, как дверь ли, окисли
отворится - тотчас забегу посмотреть: не тут ли безрукий - и, как он ни
увертлив, верно бы мне попался, если бы в то время батюшка не возвратился из
города и не привез с собою новых игрушек, которые заставили меня на время
позабыть о безруком.
Радость! веселье! прыгаю! любуюсь игрушками! А нянюшка ставит да ставит
рядком их на столе, покрытом салфеткою, приговаривая: "Не ломай, не разбей,
помаленьку играй, дитятко". Между тем зазвонили к обеду.
Я прибежал в столовую, когда батюшка рассказывал, отчего он так долго
не возвращался. "Все постромки лопались,- говорил он,- а не постромки, так
кучер то и дело что кнут свой теряет; а не то пристяжная ногу зашибет, беда,
да и только! Хоть стань на дороге; уж в самом деле я подумал: не от Игоши
ли?"
- От какого Игоши? - спросила его маменька.
- Да вот послушай,- на завражке я остановился лошадей покормить; прозяб
я и вошел в избу погреться; в избе за столом сидят трое извозчиков, а на
столе лежат четыре ложки; вот они хлеб ли режут, лишний ломоть к ложке
положат; пирога ли попросят, лишний кусок отрушат.
- Кому это вы, верно, товарищу оставляете, добрые молодцы? - спросил я.
- Товарищу не товарищу,- отвечали они,- а такому молодцу, который обид
не любит.
- Да кто же он такой? - спросил я.
- Да Игоша, барин. Что за Игоша, вот я их и ну допрашивать.
- А вот послушайте, барин,- отвечал мне один из них, - летом у
земляка-то родился сынок, такой хворенький, Бог с ним, без ручек, без
ножек,- в чем душа; не успели за попом сходить, как он и дух испустил; до
обеда не дожил. Вот, делать нечего, поплакали, погоревали, да и предали
младенца земле.- Только с той поры все у нас стало не попрежнему... впрочем,
Игоша, барин, малый добрый: наших лошадей бережет, гривы им заплетает, к
попу под благословенье подходит; но если же ему лишней ложки за столом не
положишь или поп лишнего благословенья при отпуске в церкви не даст, то
Игоша и пойдет кутить: то у попадьи квашню опрокинет или из горшка горох
выбросает; а у нас или у лошадей подкову сломает, или у колокольчика язык
вырвет - мало ли что бывает.
- И! да я вижу, Игоша-то проказник у вас,- сказал я, - отдайте-ка его
мне, и если он хорошо мне послужит, то у меня ему славное житье будет; я
ему, пожалуй, и харчевые назначу.
Между тем лошади отдохнули, я отогрелся, сел в сани, покатился: не
отъехали версты - шлея соскочила, потом постромки оборвались, а наконец
оглобля пополам - целых два часа понапрасну потеряли. В самом деле
подумаешь, что Игоша ко мне привязался.
Так говорил батюшка; я не пропустил ни одного слова. В раздумье пошел я
в свою комнату, сел на полу, но игрушки меня не занимали - у меня в голове
все вертелся Игоша да Игоша. Вот я смотрю - няня на ту минуту вышла - вдруг
дверь отворилась; я по своему обыкновению хотел было вскочить, но невольно
присел, когда увидел, что ко мне в комнату вошел, припрыгивая, маленький
человечек в крестьянской рубашке, подстриженный в кружок; глаза у него
горели, как угольки, и голова на шейке у него беспрестанно вертелась; с
самого первого взгляда я заметил в нем что-то странное, посмотрел на него
пристальнее и увидел, что у бедняжки не было ни рук, ни ног, а прыгал он
всем туловищем. Как мне его жалко стало! Смотрю, маленький человечек - прямо
к столу, где у меня стояли рядком игрушки, вцепился зубами в салфетку и
потянул ее, как собачонка; посыпались мои игрушки: фарфоровая моська
вдребезги, барабан у барабанщика выскочил, у колясочки слетели колеса - я
взвыл и закричал благим матом: "Что за негодный мальчишка! зачем ты сронил
мои игрушки, эдакой злыден! да что еще мне от нянюшки достанется! Говори,
зачем ты сронил игрушки?"
- А вот зачем,- отвечал он тоненьким голоском,затем, - прибавил он
густым басом,- что твой батюшка всему дому валежки сшил, а мне, маленькому,-
заговорил он снова тоненьким голоском,- ни одного не сшил, а теперь мне,
маленькому, холодно, на дворе мороз, гололедица, пальцы костенеют.
- Ах, жалкинький, - сказал я сначала, но потом, одумавшись,- да какие
пальцы, негодный, да у тебя и рукто нет, на что тебе валежки?
- А вот на что,- сказал он басом,- что ты вот видишь, твои игрушки в
дребезгах, так ты и скажи батюшке: "Батюшка, батюшка, Игоша игрушки ломает,
валежек просит, купи ему валежки",- а ты возьми да и брось их ко мне в
окошко.
Игоша не успел окончить, как нянюшка вошла ко мне в комнату, Игоша не
прост молодец, разом лыжи навострил, а нянюшка - на меня: "Ах ты, проказник,
сударь! зачем изволил игрушки сронить? Нельзя тебя одного ни на минуту
оставить. Вот ужо тебя маменька..."
- Нянюшка! Не я уронил игрушки, право, не я, это Игоша...
- Какой Игоша, сударь?.. еще изволишь выдумывать!
- Безрукий, безногий, нянюшка. На крик прибежал батюшка, я ему
рассказал все, как было, он расхохотался.
- Изволь, дам тебе валежки, отдай их Игоше. Так я и сделал. Едва я
остался один, как Игоша явился ко мне, только уже не в рубашке, а в
полушубке.
- Добрый ты мальчик,- сказал он мне тоненьким голоском,- спасибо за
валежки; посмотри-ка, я из них себе какой полушубок сшил, вишь, какой
славный!
И Игоша стал повертываться со стороны на сторону и опять к столу, на
котором нянюшка поставила свой заветный чайник, очки, чашку без ручки и два
кусочка сахара - и опять за салфетку, и опять ну тянуть.
- Игоша! Игоша! - закричал я,- погоди, не роняй - хорошо мне один раз
прошло, а в другой не поверят; скажи лучше, что тебе надобно?
- А вот что,- сказал он густым басом,- я твоему батюшке верой и правдой
служу, не хуже других слуг ничего не делаю, а им всем батюшка к празднику
сапоги пошил, а мне, маленькому,- прибавил он тоненьким голоском, - и
сапожишков нет, на дворе днем мокро, ночью морозно, ноги ознобишь...- и с
сими словами Игоша потянул за салфетку, и полетели на пол и заветный
нянюшкин чайник, и очки выскочили из очешника, и чашка без ручки расшиблась,
и кусочек сахарна укатился...
Вошла нянюшка, опять меня журит: я на Игошу, она на меня.
- Батюшка, безногий сапогов просит, - закричал я, когда вошел батюшка.
- Нет, шалун,- сказал батюшка,- раз тебе прошло, в другой раз не
пройдет; эдак ты у меня всю посуду перебьешь ; полно про Игошу-то толковать,
становись-ка в угол.
- Не бось, не бось, - шептал мне кто-то на ухо,- я уже тебя не выдам.
В слезах я побрел к углу. Смотрю: там стоит Игоша, только батюшка
отвернется, а он меня головой толк да толк в спину, и я очутюсь на ковре с
игрушками посредине комнаты; батюшка увидит, я опять в угол; отворотится, а
Игоша снова меня толкнет.
Батюшка рассердился. "Так ты еще не слушаться? - сказал он, - сей час в
угол и ни с места".
- Батюшка, это не я... это Игоша толкается.
- Что ты вздор мелешь, негодяй; стой тихо, а не то на целый день
привяжу тебя к стул.
Рад бы я был стоять, но Игоша не давал мне покоя: то ущипнет меня, то
оттолкнет, то сделает мне смешную рожу - - я захохочу; Игоша для батюшки был
невидим - и батюшка пуще рассердился.
- Постой,- сказал он, - увидим, как тебя Игоша будет отталкивать,- и с
сими словами привязал мне руки к стулу.
А Игоша не дремлет: он ко мне - и ну зубами тянуть узлы; только батюшка
отворотится, он петлю и вытянет; не прошло двух минут - и я снова очутился
на ковре между игрушек, посредине комнаты.
Плохо бы мне было, если б тогда не наступил уже вечер; за непослушание
меня уложили в постель ранее обыкновенного, накрыли одеялом и велели спать,
обещая, что завтра, сверх того, меня запрут одного в пустую комнату.
Ночью, едва нянюшка загнула в свинец свои пукли, надела коленкоровый
чепчик, белую канифасную кофту, пригладила виски свечным огарком, покурила
ладаном и захрапела, я прыг с постели, схватил нянюшкины ботинки и махнул их
за форточку, приговаривая вполголоса: "Вот тебе, Игоша".
- Спасибо! - отвечал мне со двора тоненький голосок.
Разумеется, что ботинок назавтра не нашли, и нянюшка не могла
надивиться, куда они девались.
Между тем батюшка не забыл обещания и посадил меня в пустую комнату,
такую пустую, что в ней не было ни стола, ни стула, ни даже скамейки.
- Посмотрим, - сказал батюшка,- что здесь разобьет Игоша! Нет, брат, я
вижу, что ты не по летам вырос на шалости... пора за ученье. Теперь сиди
здесь, а чрез час за азбуку,- и с этими словами батюшка запер двери.
Несколько минут я был в совершенной тишине и прислушивался к тому странному
звуку, который слышится в ухе, когда совершенно тихо в пустой комнате. Мне
приходил на мысль и Игоша. Что-то он делает с нянюшкиными ботинками? Верно,
скачет по гладкому снегу и взрывает хлопья.
Как вдруг форточка хлопнула, разбилась, зазвенела, и Игоша, с ботинкой
на голове, запрыгал у меня по комнате. "Спасибо! Спасибо! - закричал он
пискляво.- Вот какую я себе славную шапку сшил!"
- Ах, Игоша! не стыдно тебе? Я тебе и полушубок достал, и ботинки тебе
выбросил из окошка,- а ты меня только в беды вводишь!
- Ах, ты неблагодарный,- закричал Игоша густым басом,- я ли тебе не
служу, - прибавил он тоненьким голоском,я тебе и игрушки ломаю, и нянюшкины
чайники бью, и в угол не пускаю, и веревки развязываю; а когда уже ничего не
осталось, так рамы бью; да к тому ж служу тебе и батюшке из чести, обещанных
харчевых не получаю, а ты еще на меня жалуешься. Правда у нас говорится, что
люди - самое неблагодарное творение! Прощай же, брат, если так, не поминай
меня лихом. К твоему батюшке приехал из города немец, доктор, который
надоумил твоего батюшку тебя за азбуку посадить, да все меня к себе
напрашивается, попробую ему послужить; я уж и так ему стклянки перебил, а
вот к вечеру после ужина и парик под бильярд закину - посмотрим, не будет ли
он тебя благодарнее...
С сими словами исчез мой Игоша, и мне жаль его стало.
С тех пор Игоша мне более не являлся. Мало-помалу ученье, служба,
житейские происшествия отдалили от меня даже воспоминание о том полусонном
состоянии моей младенческой души, где игра воображения так чудно сливалась с
действительностью; этот психологический процесс сделался для меня
недоступным; те условия, при которых он совершался, уничтожились рассудком;
но иногда, в минуту пробуждения, когда душа возвращается из какогото иного
мира, в котором она жила и действовала по законам, нам здесь неизвестным, и
еще не успела забыть о них, в эти минуты странное существо, являвшееся мне в
младенчестве, возобновляется в моей памяти, и его явление кажется мне
понятным и естественным.
----------------------------------------------------------------------------
Оригинал этого текста расположен в библиотеке сайта
"Русская Фантастика" по адресам:
http://www.sf.amc.ru/
http://www.kulichki.rambler.ru/sf/
http://www.sf.convex.ru/
Версия 1.04 от 14 октября 1998 г.
c OCR & Spellcheck - Александр Усов.
... ... ... Продолжение "Игоша" Вы можете прочитать здесь Читать целиком |
|
|
Анекдот
|
Значицца так. Дело было, когда я учился в 9 классе. У нас в классе был
парень один, назовем его Вася. Был этот Вася расп#$дяем в полном смысле
этого слова. В школе появлялся изредка и то, когда класска радителям
позвонит и скажет, что он уроки прогуливает. Это присказка, а сказка
вот: Сидим мы на уроке биологии, кто не помнит в 9 классе проходят
анатомию. И Вася этот от делать не#$й рассматривает картинки в учебнике,
а нарисован там был плод, крепящийся за пуповину к мамкиной плаценте,
кто не знает, что такое плацента в справочнике посмотрите J. А пуповина
эта расположена где-то в нижней части живота ребеночка. А Вася принял ее
своим извращенным взглядом за мужской половой орган, и давай к соседке
приставать, типа «Смотри че это у него между ног», соседка: «Пуповина»,
Вася: «Не, это ХУЙ». И тут бдительная училка услышала так ласкающее
сердце русское слово: «ЧТО-о-о!?! Ты что-то сказал или мне послышалось?
», Вася: «Я сказал “пуповина”». Тут все и полегли такой хохот поднялся,
что на шум прибежала директриса. Спрашивает: «Че это вы ржете, как
ненормальные? », а Вася ей: «Да я сказал пуповина, а Мариванне
послышалось х#й! ». После этого урок больше не мог продолжаться т. к.
училка рыдала от смеха, мы тоже, а Васю директриса увела к себе.
Кончилось все благополучно, правда Васе немного попало от родителей.
Темыч |
|
показать все
|
|