Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Морские рассказы - - "Вы не нужны"

Проза и поэзия >> Русская довоенная литература >> Станюкович, Константин >> Морские рассказы
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Константин Михайлович Станюкович. "Вы не нужны"

---------------------------------------------------------------------

Станюкович К.М. Собр.соч. в 10 томах. Том 10. - М.: Правда, 1977.

OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 7 апреля 2003 года

---------------------------------------------------------------------

I


     Александра Николаевна Болховская мрачным зимним утром сидела в кабинетике своей маленькой квартирки на Васильевском острове и усердно заполняла лист бумаги цифрами.

     Она служила в контроле сборов одного железнодорожного управления я торопилась окончить работу, чтобы попросить перед праздниками аванс в счет жалованья.

     Предстояли экстренные расходы.

     - Ну, мамочка, пора мне в гимназию.

     И подросток, славная девочка с большими темными глазами, крепко поцеловала мать.

     Александра Николаевна любовно взглянула в лицо дочери, внимательно осмотрела ее костюм и сапоги и сказала:

     - На днях, моя крошка, мы поедем купить тебе новые сапоги и шубку. В твоем пальтишке холодно. Мороз большой.

     - Ничего, мама, гимназия близко. Я бегом! - и заботливо прибавила, - да где ты, мама, денег достанешь? Жалованье мы уже взяли.

     - Возьмем вперед, Маруся.

     - Да тебе, мамочка, может быть, неприятно? С шубкой подождем.

     Александра Николаевна особенно нежно и порывисто поцеловала девочку и, улыбаясь ласковой материнской улыбкой, ответила, что приятнее всего знать, что Маруся не простудится.

     - Ну, пора! Уже без четверти девять.

     В прихожей мать осмотрела калоши дочери, надела на нее ватное пальто, еще раз поцеловала гимназистку и закрыла за ней дверь.

     "Конечно, Уржумцев разрешит", - успокаивала себя Болховская. Она имеет полное право взять в счет жалованья.

     Александра Николаевна служит в правлении пять лет, работает усердно, и начальник не смеет обвинить ее в недобросовестности.

     Правда, Уржумцев был ограниченный и влюбленный в себя человек, воображающий, что он гениальный инженер и вдобавок красавец, в которого все женщины влюбляются. Александра Николаевна не пользовалась его расположением. Она не восхищалась им, не проникалась его речами и нередко позволяла себе не соглашаться с его мнениями.

     "Но как он ни безнадежно глуп, а не скотина же он, чтобы отказать в авансе", - подумала Болховская.

     Перед праздниками ей деньги были особенно нужны. Она рассчитывала на то, что жалованье вперед и наградные позволят ей извернуться. И она еще быстрее подсчитывала цифры и щелкала костями счетов.

     Трудно было ей, но она не унывала и работала как вол в своем правлении. Недаром же она получала там высший оклад - семьдесят пять рублей, за вечерние занятия - пятьдесят и, кроме того, давала уроки.

     Еще недавно красивая, свежая и оживленная, Александра Николаевна казалась старее своих тридцати шести лет, больной и хилой.

     Но в лице этой, по-видимому, усталой женщины было что-то упорное и бодрое. В ее прелестных глазах светились ум и энергия. Видно было, что ее сломать не легко.

     Александра Николаевна потянулась, расправляя спину, поморщилась как бы от боли, облегченно вздохнула, взглянув на последние написанные ею цифры, как раздался звонок, и в кабинет вошла кухарка, и, подавая Болховской конверт, сказала:

     - "Кульер", Александра Николаевна.

     - Дожидается?

     - Нет, барыня, ушел.

     Александра Николаевна вскрыла конверт, пробежала письмо и, побледневшая, опустилась на кресло как подкошенная.

     - Да что же это? - прошептала она в тоске. И, словно бы не доверяя только что прочитанным словам письма, она снова прочитала: - "К сожалению, вынужден сообщить вам, что по приказанию управляющего контролем сборов вы с первого ноября не нужны".

     Письмо было подписано правителем дел и хорошим знакомым Александры Николаевны.
II


     Возмущенная Александра Николаевна повторяла:

     - Ведь и прислугу так не рассчитывают. Хоть бы предупредили.

     Через полчаса она уже была в правлении.

     Поднявшись в комнату, где она занималась, Александра Николаевна поздоровалась с несколькими барышнями, сидевшими за столами, и подошла к Стрижову, молодому белокурому господину с пухлым, несколько рыхловатым лицом и большими голубыми глазами.

     Уже при виде его сконфуженного, внезапно отведенного взгляда Александра Николаевна решила, что этот господин замешан в ее увольнении.

     - Здравствуйте, Сергей Александрович, - проговорила возбужденно Александра Николаевна, протягивая молодому человеку руку. - Это что значит?

     - Что, Александра Николаевна? - словно бы не понимая, о чем спрашивает конторщица, мягким, елейным голосом проговорил блондин, и его голубые красивые глаза внимательно разглядывали лежавшую перед ним бумагу.

     Александра Николаевна скорее сразу почувствовала, чем поняла, что этот товарищ лгал.

     - Вы ничего не знаете? Я больше не нужна.

     - Неужели? Да этого не может быть, Александра Николаевна. Верно, какое-нибудь недоразумение. Самое лучшее, объяснитесь с Уржумцевым. А то, может быть, председатель правления устроил эту штуку? Он ведь любит новые, молодые женские лица. Пожалуй, пристроил барышню, чтобы обеспечить любовные расходы на казенный счет. А может, и сам Уржумцев подыскал хорошенькую брюнетку. Ах, Александра Николаевна, не особенно приятно здесь служить! - прибавил Стрижов.

     - Так вы так и не знаете, за что меня увольняют?

     - Честное слово, наверное не знаю. Недаром же Уржумцев - человек настроения и вдобавок... - И, понижая голос до шепота, молодой человек, показав длинным, выхоленным пальцем на свой лоб, сказал: - Знаете, какой фрукт Уржумцев!

     - Однако вы, Сергей Александрович, очень ухаживаете за "фруктом", - с нескрываемой насмешливой иронией проговорила Болховская, и в ее глазах мелькнуло презрение.

     - Поневоле приходится приноравливаться, как это ни противно. Скорее бы уйти отсюда. А вам, Александра Николаевна, Уржумцев верно не посмеет не дать другого места; ведь он ценит вас как работницу. Все у нас знают, как вы работаете.

     - И тем не менее?..

     Александра Николаевна горько усмехнулась, решительно прошла через большую комнату и вошла в кабинет своего непосредственного начальника.
III


     Приземистый, широкоплечий, довольно некрасивый, лысый инженер в тужурке привстал со своего кресла у письменного стола и, протягивая руку, спросил:

     - Что прикажете, Александра Николаевна?

     - Насчет вот этой бумаги...

     - Ах, да, было позабыл. Уж вы не сердитесь, барынька, служба службой, а дружба дружбой. Председатель требует экономии.

     - За что же она отразилась на мне?

     - Я тут ни при чем. Председатель находит, что вы получаете большое жалованье, и нашел другую барышню на тридцать рублей. Я, конечно, стоял за вас, но вы знаете председателя - он упрям как лошак. Во всяком случае, вы, Александра Николаевна, не тревожьтесь. Я попрошу председателя, чтобы вам при увольнении выдали жалованье за два месяца, а потом постараюсь устроить вас. Пока оставлю за вами вечерние занятия.

     - Это на пятьдесят рублей? На что же я буду жить с дочерью? Подумали вы об этом? - раздраженно бросила Болховская.

     - Я, кажется, не легкомысленный человек, и знаете, сколько мне приходится обо всем думать. Вы не должны быть на меня в претензии. Я и без того смотрел сквозь пальцы, когда вы поздно являлись на службу... И уже не раз слышал из-за вас замечания председателя.

     - Да ведь я с работой не опаздывала. Работала дома.

     - А меня могли обвинить, что я покровительствую вам. Пожалуй, скажут, что пользуюсь особенным вашим благоволением.

     - Это каким? - проговорила, рассмеявшись, Александра Николаевна, взглядывая на широкое, сияющее и тупое лицо с лысиной, которое остряки в правлении находили похожим на колено.

     - Кажется, понятно. Женщины не лишают меня своего особенного внимания.

     И с победоносным видом Уржумцев прибавил:

     - Я не виноват, что нравлюсь женщинам и внушаю им мечты, полные чар, неги и блаженства.

     При всей подавленности, тревоге и страхе за будущее, Александра Николаевна расхохоталась как сумасшедшая в лицо Уржумцеву.

     - Что вы находите смешного? Вы приходите по службе и, кажется, могли бы понимать служебные отношения, - строго и внушительно проговорил Уржумцев.

     Болховская расхохоталась еще больше.

     - Напрасно вы смеетесь. Я не имею чести вам нравиться? Конечно, дело вкуса... Но я мог бы вам доказать, что имею полное основание нравиться женщинам. Они хорошо меня знают и любят не ради одной только души. Разве вы не понимаете, что такое любовь? Это не одна только душа, а нечто совершенно особенное. Прочтете, Александра Николаевна, я пишу в свободное время серьезную статью о любви.

     - Да, вы, кажется, не раз рассказывали об этом интересном предмете барышням правления... С меня довольно.

     - Да вы что сердитесь, Александра Николаевна? Я не сержусь, что не нравлюсь вам, и прошу верить, что я должен был послать вам письмо об увольнении без каких-либо особых намерений.

     - Еще бы смели! - высоко поднимая голову, проговорила Александра Николаевна и, едва поклонившись, вышла из кабинета.
IV


     В тот же день Александра Николаевна опять пришла в правление.

     Она все еще надеялась, что ее оставят на службе.

     Уржумцев мог испугаться протеста сослуживцев. Они могли бы за нее заступиться. Ведь должны же они были возмутиться поведением Уржумцева и могли бы показать ему его несправедливость.

     Многие из барышень выражали Александре Николаевне участие, но оно казалось далеко не искренним. Молчали и молодые люди.

     Только Ардалион Иванович, старенький помощник бухгалтера, любивший сильно запивать, при встрече с Александрой Николаевной значительно и крепко пожал ей руку и сказал:

     - Говорили с Уржумцевым?

     - Говорила...

     - Одумался?

     - Нет, сегодня совсем ухожу.

     - Мерзавец! - проговорил старенький помощник бухгалтера и куда-то исчез.

     Через пять минут он уже вернулся, значительно раскрасневшийся, и вошел к Уржумцеву.

     - Извините, Василий Васильевич... мне два слова.

     - Что вам?

     - Ведь Александра Николаевна - отличная работница. Другой такой не найдем, и дело хорошо знает, и не из лодарниц-барышень. Нам же будет труднее, если вместо Болховской вы нам дадите какую-нибудь хорошенькую цацу.

     - Это не мое дело... Председатель...

     - Ну, положим, Василий Васильевич, все зависит от вас. Скажите председателю, - он и отменит свое решение.

     - Да вы что? Влюблены, что ли, в Болховскую? Так вы и похлопочите для нее о другом месте. А у нас не благотворительное учреждение.

     - То-то для многих барышень благотворительное... Хотя бы для ваших двух кузин... А порядочную работницу гонят.

     - Прошу вас не читать мне нотаций.

     - Какие нотации? Просто мы по-свински сделали. И попадем в газеты. И поделом...

     Уржумцев очень боялся газет и испуганно спросил:

     - Это кто же может написать такую пасквиль?

     - Да хоть бы и я? Вы думаете, нечего рассказать? Очень даже много, - вызывающе сказал Ардалион Иванович.

     - Вы, верно, закусывали? - с презрительной усмешкой сказал Уржумцев.

     - И закусывал и выпил. А мне обидно, хотя я за Александрой Николаевной не ухаживал. Я ведь не так нравлюсь женщинам, как вы.

     Уржумцев знал, что Ардалион Иванович был знающий и отличный служака, и им дорожил и председатель правления, и его хорошо знал один из крупных акционеров, имевший большое влияние на правление и особенно на председателя. Все знали, что старенький помощник выпивает, но на это смотрели сквозь пальцы. И Уржумцев, слегка понижая тон, сказал:

     - Я попрошу председателя... Только вряд ли... А на газеты мне наплевать... Мало ли врут.

     - Так вы, Василий Васильевич, решительно гоните Болховскую?..

     - Повторяю, я ни при чем.

     - Ну что ж, ловко! Верно, какую-нибудь цацу определите? А я с цацой служить не хочу и пойду объясняться к председателю... Пойду еще закусывать и не побоюсь... И без вашего правления найду место!..

     С этими словами старенький помощник бухгалтера вышел из кабинета и в комнате, где сидели барышни, громко воскликнул:

     - Барышни, Болховскую выгнали! Довольно подло с ней сделали!

     Никто не отвечал. Глаза у всех были опущены. Только одна из самых любопытных спросила:

     - Ардалион Иванович, вы, наверное, знаете, кто вместо Болховской?

     - Верно, к вам новая барышня... И будет стрелять глазами еще лучше вас.

     - И ошиблись, милый Ардалион Иванович, - внезапно сказала только что вошедшая Александра Николаевна.

     - А кто?

     - Да вот этот самый Стрижов, который так ухаживает за "фруктом". Мне только что кассир сказал... Ведь это правда, Сергей Александрович? - обратилась она к молодому человеку с ласковыми глазами.

     Тот вспыхнул и обиженно проговорил:

     - Я ни при чем, Александра Николаевна.

     - Но, однако, вы назначены на мое место?

     - Да... Мне только что сказал Уржумцев.

     - И знали, что меня выгоняют?

     - Хорош товарищ! - воскликнул старенький помощник бухгалтера, и скулы на его лице задвигались. - А вы, Александра Николаевна, не думайте, что все здесь такие же свиньи. Я вот выпил и не хочу быть свиньей. Уйдете вы - и я уйду.

     Сконфуженный молодой человек как будто не слыхал, что ему сказал выпивший Ардалион Иванович, и, наклонив голову, усердно защелкал счетами.

     Несколько минут в комнате царило молчание.

     Вскоре в комнате словно затрещала стайка канареек. Барышни бросили работу и стали болтать о том, действительно ли вместо барышни будет назначен Сергей Александрович.

     - Верно, дадут больше жалованья, чем нам, - заметила барышня в красной хорошенькой блузке.

     - Это бессовестно! Наша комната для барышень.

     Но вдруг все барышни притихли. Защелкали костяшки. Вошел Уржумцев. Обратившись к Стрижову, он сказал:

     - Пока займите место Болховской. Александра Николаевна уходит от нас.

     - И я ухожу, освободится и еще место.

     Александра Николаевна протянула обе руки к Ардалиону Ивановичу и проговорила:

     - Не делайте этого, не делайте, Ардалион Иванович. Ведь у вас семья. А разве ваш поступок повлияет на кого-нибудь? Взгляните кругом... Сергей Александрович, пожалуй, назовет вас сумасшедшим.

     В эту минуту вошел высокий, худощавый старик и, любезно раскланиваясь, прошел в свой кабинет, на ходу сказав Уржумцеву:

     - Василий Васильевич, ко мне на минутку.
V


     - Терпеть я не могу, когда у нас какие-то неприятные истории, - сказал председатель и брезгливо сморщил свое безбородое и безусое лицо. - Уж вы как-нибудь уладьте.

     - Оставить Болховскую?

     "Кажется, мог бы сам сообразить, а не беспокоить меня. Для чего же он и занимает такое место? А то лезет со всяким пустяком", - подумал председатель и прибавил:

     - Ведь Болховская не из аккуратных барышень?

     - Да, не из аккуратных.

     - Так дайте ей полугодовое жалованье, она и успокоится. По крайней мере, меня не будут беспокоить. И устройте одну барышню. Явится к вам с моей карточкой. Я ее знаю. Вполне порядочная девушка.

     Уржумцев наклонил голову и проговорил:

     - Помощник бухгалтера собирается уходить.

     - Из-за чего?

     - Да из-за этой же неприятности. Сегодня много закусывал и находит, что вы несправедливы к Болховской. Грозит газетами. Конечно, Ардалион Иванович - служащий хороший, но не один же он...

     - Газетами?! Такая неблагодарная скотина! Я его взял сюда, ходил тогда без сапог, а теперь "несправедливость"! Можно и его сплавить!.. У меня в виду есть порядочный человек на его место. Скажите, что если ему кажется, что здесь одни несправедливости, то его удерживать не будем. И прошу вас, Василий Васильевич, чтобы никаких историй... Ужасно не люблю я этих историй...
VI


     На другой день в контроле сборов не было Александры Николаевны и помощника бухгалтера. Место Болховской занял Стрижов. Рядом с ним сидела новенькая - эффектная брюнетка, элегантно одетая, с красивыми кольцами на тонких, длинных, выхоленных пальцах.

     Она со всеми познакомилась. Приветливая, с ласково улыбающимися глазами, новенькая всем понравилась. Барышни весело болтали и примолкли, как только вошел Уржумцев.

     Барышни обратили внимание, что Уржумцев особенно ласково посмотрел на эффектную брюнетку.


     В то же время Болховская нервно ходила по своей квартире. На душе было жутко. Будущее казалось ей безнадежным. И она повторяла:

     - Выброшена... Выброшена...

     - Ты, мамочка, что же такая грустная? - проговорила девочка, вбегая в комнату, и прижалась к матери.

     Мать мучительно-радостно смотрела на девочку и чувствовала, что энергия и бодрость снова приливают к ее сердцу.

     И она сказала:

     - Я, Маруся, оставила место. Найду другую работу. Не буду уходить из дому. Будем теперь вместе.

     И Александра Николаевна стала безумно целовать девочку.

     А слезы тихо катились по щекам этой затравленной женщины.
ПРИМЕЧАНИЯ
"ВЫ НЕ НУЖНЫ"


     Впервые - в газете "Русские ведомости", 1903, Э 44.


    

... ... ...
Продолжение ""Вы не нужны"" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 "Вы не нужны"
показать все


Анекдот 
Зима - это время планового техобслуживания Матрицы. Чтобы высвободить вычислительные ресурсы на сборку мусора, сокращают световой день, с растений убирают листву, а небо закрашивают равномерно-серым цветом. Так меньше нужно обсчитывать в картинке. Раньше ещё всё засыпали равномерно-белым снегом, но с установкой новых мощных серверов это уже не обязательно. После следующего апгрейда, говорят, вообще не нужно будет устраивать выделенную зиму.
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100