Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Современные тексты - Солодарь - Цезарь Солодарь(лауреат премии Ленинского комсомола). Дикая полынь

Культура >> Политология >> Современные тексты
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Цезарь Солодарь. Дикая полынь

1986

======================================================================

     Книга лауреата премии Ленинского комсомола, написанная в жанре художественной публицистики, направлена против сионизма - одного из головных отрядов антикоммунистических сил.

     Личные впечатления, подлинные документы, конкретные имена - все это дает право писателю вести с читателем живой и доказательный разговор о зверином лике международного сионизма. ======================================================================
СОДЕРЖАНИЕ


     Фанатики

     Бывшие

     Двойные

     Лжецы

     Террористы

     Неонацисты

     Расисты

     Обреченные
======================================================================


     Памяти моей матери

     Автор
Ф А Н А Т И К И
ВЕСНОЙ 1919-го



     Улица моего детства в Виннице.

     Одним концом упиралась она в район бульвара и садов, где в чистеньких двухэтажных домах в окружении модных врачей, нотариусов и адвокатов проживал цвет еврейской буржуазии. Наиболее шикарные из этих домов почтительно именовали у нас особняками. А особняком из особняков заслуженно считался белоколонный трехэтажный дом на пригорке, окруженный каменным забором с причудливыми, какими-то пузатыми столбами.

     Там жил один из самых крупных городских богачей по фамилии Львович - акционер сахарозаводческих компаний, владелец паровых мукомолен, известный хлеботорговец. Даже мы, мальчишки, пересказывая друг дружке прочитанные "сыщицкие" романы, так описывали миллионеров из натпинкертоновских небылиц: "Нью-йоркский банкир был набит золотом, как Львович!"

     Старшие, правда, чаще говорили: "Скуп, как Львович, - у него и снега зимой не выпросишь". Говорили с оглядкой - уж очень многие зависели от Львовича, как говорится, с потрохами, подрабатывая и прирабатывая, но отнюдь не зарабатывая на сносную жизнь в многочисленных владениях Львовича. А многие не имели права забывать, что на деньги Львовича содержится духовная школа для бедняцких детей, именуемая в городе "Талмудторой".

     Подпевалы богача неустанно твердили: "А когда надо похоронить нищего, разве не Львович подбрасывает пару-другую рублей людям из "Хевре-кадишим"? А когда надо сколотить приданое бедной невесте, разве не у Львовича берет пятерку "Гимнас коло"? Так по-еврейски назывались "Братство религиозного погребения" и "Благотворительное общество изыскания приданого для неимущих невест".

     Бедняцкие семьи, испытавшие на себе покровительство филантропов из этих, поддерживаемых местных раввинатом, учреждений, надолго попадали к ним в кабалу.

     Но об этом я узнал значительно позже. А в ту пору на меня завораживающе действовало связанное с именем Львовича красивое и столь ласковое на слух слово "благотворитель". В сочетании со знакомым нам по книгам великосветским словом "вилла" - так называли у нас особняк сахарозаводчика - слово "благотворитель" одурманивало винницких ребят.

     Другой конец моей улицы приводил в квартал еврейской бедноты, вернее, ужасающей нищеты. В незапамятные времена там ухитрились налепить одноэтажные приземистые домишки так, что состояло они в основном из одних подвалов. За подслеповатыми окнами ютились в них многодетные семьи. И с первыми же лучами весеннего солнца жизнь бедняков выплескивалась на замусоренные узенькие улочки, где с трудом удавалось разъезжаться двум встречным повозкам, именовавшимся у нас фурами.

     В дореволюционное время этот район, называемый Иерусалимкой, считался классическим образцом проклятой "черты" оседлости, учрежденной царизмом для бесправной еврейской бедноты. "Черта" представляла собой царский вариант разработанного монархическим правительством Пруссии закона о лишении немецких евреев права свободного передвижения из одного места страны в другое.

     Любой уголок Иерусалимки был кричащим символом беспросветной нищеты. Вот почему в послереволюционные годы каждый кинофильм, обнажающий пресловутую "черту", обязательно снимали "на натуре" - среди нищего хаоса Иерусалимки. Кому знакомы прекрасные улицы и парки сегодняшней Винницы - цветущего областного центра Советской Украины, живописного города, опоясанного затейливой лентой Южного Буга, - тем трудно, просто невозможно даже представить себе, что такая чудовищная "натура" могла в действительности существовать.

     Самым близким мне человеком с Иерусалимки был словоохотливый и неунывающий портной Хаим Пекер, подгонявший под меня саржевые костюмчики, из которых вырастал мой старший брат. В наших краях общительный голодранец Пекер был еще известен и тем, что четверо его пошедших в мать детей были огненно-рыжими, а другая четверка, в которой возобладали отцовские гены, отличалась смоляно-черными волосами.

     Не шибко имущие заказчики изредка доверяли Пекеру только "перелицовку" и "штуковку", и неудивительно, что восемь детей портного - мал мала меньше - питались впроголодь.

     Сегодняшнему советскому читателю трудно поверить, что такие бедняки вроде Хаима Пекера могли существовать. О нет, они были, они существовали, они чахли от голода во многих городах и местечках до установления на Украине Советской власти, раз и навсегда сломавшей проклятую "черту". Настроения и миросозерцание этих несчастных людей отражает протяжная грустная песня, не раз слышанная мною в детстве от нищего портного. Вот она в моем точном переводе:


     Ой, если еврей-бедняк имеет дочку -

     Пусть она красавица на весь белый свет,

     Никто не берет ее в невесты.

     А почему?

     Потому что у отца денежек нет.


     А если еврей-богатей имеет дочку -

     Пусть она косая и страшна на вид,

     Сам раввин приходит к ней сватом.

     А почему?

     Потому что папаша деньгами набит.


     Ой, если еврей-бедняк задолжает

     Домовладельцу пару монет,

     Его на улицу выбрасывает пристав.

     А почему?

     Потому что у бедняка денежек нет.


     А если еврей-богатей не заплатит

     В казначейство большой налог,

     Присяжный поверенный его выручает.

     А почему?

     Потому что у богача денег мешок...


     Львович и Пекер.

     Сочетание имен высокомерного богача и горького бедняка казалось на нашей улице совершенно противоестественным. И все же именно такое сочетание привело к тому, что вместе со многими моими юными сверстниками я впервые призадумался над словами "сионизм", "сионисты". Призадумался в такие минуты и в такой обстановке, что эти, дотоле мне неведомые слова вынужден был воспринять с недетской тревогой, как смутное предвестье чего-то очень тяжкого и мрачного.

     Это было весной 1919 года.

     Части Красной Армии настойчиво очищали Украинскую землю от войск Петлюры, одного из самых зловещих организаторов буржуазно-националистического движения на Украине в 1918-1920 годах. В предвидении своего бесславного конца петлюровцы жестоко и оголтело расправлялись с трудовым людом, конечно, и с еврейским.

     Из Каменец-Подольска приехал тогда в Винницу пожилой сотник по прозвищу Герман. Несколько лет провел он в кайзеровской Германии и императорской Австрии, где прочно связался с тамошними антисемитскими кругами. Западноевропейское "реноме" сразу же подняло авторитет господина сотника в петлюровских кругах. Подумать только, ведь он познал азы антисемитизма не где-нибудь, а в самой кайзеровской Германии, эксплуататорским классам которой принадлежит первооткрытие в использовании антисемитизма как средства политического воздействия на определенные слои общества. Там еще в 70-х годах XIX столетия смекнули, что антисемитизм - действенная форма расизма, что он является средством насаждения национальной розни и отвлечения трудящихся масс от борьбы за свои жизненные интересы.

     Вернувшись на Украину, Герман стал насаждать среди петлюровцев практику молниеносных, но по-деловому, "на европейский лад" организованных погромов с наименьшей затратой времени и с наибольшей прибылью. Именно так он организовал массовый грабеж еврейского населения в Каменец-Подольске.

     Грабили также и поляков, и русских.

     С приездом Германа по еврейским кварталам Винницы поползли леденящие сердце черные слухи: петлюровцы готовят погром. Их местное командование поспешило официально опровергнуть эти слухи как заведомо клеветнические.

     А после ужасного погрома то же командование столь, же официально сообщило, что громилами были не войска местного гарнизона, а "нерегулярные" курени, тайком, дескать, ворвавшиеся в Винницу из окрестных местечек.

     Прибежав на Иерусалимку, я увидел разоренный дотла подвал Пекера. Грабить в этом нищенском жилище было нечего, и погромщики, чтобы отвести душу, в щепья изрубили жалкую мебель, распотрошили постели и покалечили скудный портновский инвентарь. Семье портного удалось спастись: как и многих жителей Иерусалимки, ее укрыли у себя крестьяне пригородного села Пятничаны.

     А как же белоколонный особняк Львовича? Погромщики старательно обошли его. И мы, ребятишки, увидели, как через несколько часов после погрома Львович важно выехал из своего двора в известной всему городу лакированной коляске на резиновых шинах. Расхаживавший напротив, у здания почты, петлюровский стражник поспешил откозырять почтенному богачу.

     Как же так?

     Даже меня и моих беспечных и вихрастых партнеров по "пряткам-жмуркам" удивила подобная, мягко говоря, странность. Погромщики ведь искали золото, деньги, ценности. Всего этого было вдосталь у Львовича. Ничего этого и в помине не было у Пекера. И все же петлюровцы ворвались в сырой подвал портного и не рискнули даже постучаться в резные двери сахарозаводчика.

     Почему?

     Первый правдивый ответ мы получили из уст четырнадцатилетнего типографского ученика Гриши Каца, подростка с чахоточным румянцем на щеках и огненными искорками в глазах, раз и навсегда зажегшимися в дни, когда Гришин старший брат-рабочий обувной фабрики "Ястреб" - участвовал в разгоне буржуазной городской думы. Накануне прихода петлюровцев Яков привлек на сторону большевиков группу рабочих самой крупной в городе типографии. И тайком от хозяев они выпустили листовки с ленинскими декретами о национальной политике Советской власти. Это вызвало яростный гнев украинских буржуазных националистов, богатой части польского населения и, конечно, сионистов. Сейчас Якова Каца ревностно разыскивали петлюровские ищейки.

     Юный возраст Гриши не избавлял его от подозрений петлюровцев - он это знал. И все же Гриша открыл глаза ребятам с нашей улицы на "странное поведение" погромщиков. Ларчик раскрывался просто.

     Богатейшие винницкие евреи через местных сионистских заправил передали петлюровскому командованию крупную денежную сумму. Этак они единым махом и выкупили себя, и запродали с потрохами еврейскую бедноту погромщикам.

     Немалую толику полученных у богачей денег сионистские лидеры припрятали на нужды своей организации. Сделано это было с полного согласия договаривающих сторон. Не возражал даже деловитый "европеец" Герман.

     Сперва мы не поверили Грише.

     Да разве может это быть? Неужели петлюровцы, ярые антисемиты, способны поддерживать евреев-сионистов, а те охотно дружат со злейшими врагами евреев? Такое не укладывалось в нашем сознании. Но все было именно так. И винничане смогли наглядно убедиться в этом через несколько дней.

     Пришло известие: Симон Петлюра, глава украинской директории, созданной коалицией контрреволюционных партий, получил от Антанты заверение в поддержке. Столь важное событие местные петлюровские вожаки решили ознаменовать военным парадом.

     Усыпив бдительность родителей, мы, мальчишки, сумели проникнуть на главную Николаевскую улицу, где проходил парад. Неподалеку от древних крепостных стен гимназического двора стояли деревянные подмостки для почетных лиц.

     Рядом с принимавшим парад петлюровским атаманом и его свитой, щеголявшей желто-голубыми лампасами, винничане неожиданно увидели шумливого и развязного франта лет сорока в штатском. Это был прибывший в Винницу специально на парад сионистский деятель Пинхас Краснер.

     Облеченный высоким титулом министра директории по еврейским делам, он был командирован сюда петлюровской ставкой. Восторженно и вместе с тем по-сановному снисходительно приветствовал Краснер проходившие перед подмостками войска. А в их шеренгах среди насильно мобилизованных рядовых браво маршировали вчерашние погромщики - палачи еврейской бедноты, отданной сионистами им на расправу. Только много лет спустя мы поняли, что тогда, подростками, впервые в жизни увидели ядовитые плоды сионистской практики.
БЛИЗ ОРКЕСТРОВОЙ БЕСЕДКИ


     В ту пору в городе действовали две соперничавшие между собой сионистские группировки. Не помню уже, в чем заключались разногласия, но названия я запомнил: "Цеире цион" и "Поалей цион". Яростно понося одна другую, они всячески стремились привлечь на свою сторону подростков, чтобы под своим попечительством создать скаутские отряды националистического толка.

     И вот цеиреционовцы пригласили еврейских ребят на торжественный сбор в честь создания первого скаутского отряда. Тогда поалейционовцы немедленно назначили свой сбор на тот же день и час, близ той же самой оркестровой беседки на городском бульваре.

     - Сами не пойдем и уговорим ребят из других дворов тоже не ходить на скаутский сбор, - поспешили мы уверить Гришу Каца. К нашему удивлению, услышали в ответ:

     - Нет, вам надо послушать сионистских агитаторов. Тогда сами увидите, правду я вам говорю про них или нет.

     Когда только ребята столпились у оркестровой беседки, нас строго-настрого предупредили:

     - Если заметите, что нас слышит, не дай бог, не еврей, сразу же крикните! Пусть он даже близко не подходит!

     Можете представить себе, как после этого предупреждения учащенно забились сердца ребят с нашего двора: ведь мы привели сюда украинского парнишку Костика Березовского. Прослышав, что всем, кто придет на бульвар, дадут подарок, мы уговорили Костика пойти с нами - недавно умер от сыпняка его отец, и Костик больше других нуждался в подарке.

     На бульваре многие еврейские ребята с других улиц узнали украинского мальчика, но никто не раскрыл организаторам сбора нашей тайны.

     И вот начался торжественный сбор. Он, правда, сразу же превратился в крикливый спор. Лидеры обеих группировок запальчиво обрывали один другого, язвительно намекали на какие-то махинации с денежными пожертвованиями, обменивались колкостями, а порой и нецензурными ругательствами. Подогреваемые криками и вспышками, приверженцы лидеров то и дело затевали потасовку.

     Драки могли сорвать сбор. Испугавшись этого, взрослые кое-как уняли драчунов. И самый главный цеиреционовец торжественно провозгласил, что мы обязаны на всю жизнь запомнить этот происходящий в 6579-м по священному летосчислению году сбор.

     - И хотя собрались мы на чужой для нас земле, - тут же подхватил поалейционовец, - вы, еврейские дети, здесь, наконец, услышите праведное слово о священной земле предков.

     Не дав нам опомниться, оба оратора, только несколько минут тому назад визгливо нападавшие друг на друга, стали неожиданно для нас выкрикивать одни и те же лозунги. Да, дословно одни и те же!

     Перебивая один другого, они усердно старались внушить юным слушателям, что петлюровская директория, деникинцы и даже наступавшие на Украину белопольские оккупанты ближе и дороже евреям, нежели безбожники-большевики. Деникинцев и петлюровцев еще можно, дескать, понять: они стоят на национальных позициях, а для большевиков - подумайте только! - национальность никакого значения не имеет, они смеют приравнивать еврея-доктора с высшим образованием к неграмотному мужику из Пятничан.

     Отсюда вытекала воинственная директива: если гражданская война заставит еврейских юношей взять в руки винтовки, то нацелить их нужно только на тех, для кого нет никакой разницы между людьми различных национальностей.

     И цеиреционовец и поалейционовец патетически ссылались на "самого Жаботинского", когда объясняли ребятам, почему сионисты сочли необходимым войти в "самостийные правительства" гетмана Скоропадского, а затем Петлюры. Сказало это было неспроста: Владимир Жаботинский слыл тогда вождем сионистов на Украине, и им казалось, что его именем можно внушить еврейскому юношеству "святую обязанность" немедленно доносить властям о действовавших в городе большевистских подпольщиках.

     Тогда, на винницком бульваре, я впервые услышал лживые фразы о "всемирной еврейской нации".

     Только впоследствии я, естественно, узнал, что эта насквозь фальшивая, шовинистическая концепция, вконец развенчанная марксистско-ленинским учением, составляет краеугольный камень сионистской идеологии, что после создания государства Израиль ее топорно и демагогически пытаются приспособить к современным условиям, что в классовых интересах своих капиталистических хозяев сионизм всячески старается отождествить понятия "нация" и "национальность".

     Кто-то из сионистских ораторов, назойливо толкуя нам о "всемирной еврейской нации", то и дело твердил: "особая", "особая", "особая". Это услышал проходивший по бульвару наш полунищий сосед, сапожник Арон Дихель.

     - А мне сдается, - сказал он, - что я с моей чахоточной женой - мы совсем особые от барона Ротшильда с его банками и фабриками. Если он захочет привести из-за границы в подарок моей жене бутыль молока, то я в моей каморке даже поговорить с ним не смогу: он не знает по-украински, а я совсем не кумекаю по-французски. А идиш во всех странах тоже не одинаковый. Нет, не одной мы с Ротшильдом нации, да еще особой!

     Не удивляйтесь, читатель, что то сборище на винницком бульваре, столь отчетливо запечатлевшееся в памяти парнишки, до сих пор вспоминается весьма пожилому человеку во многих подробностях. На то имеются глубокие причины.

     Скажу прежде всего о самой существенной. Все без исключения сионистские агитаторы тогда, на винницком бульваре, много и крикливо говорили о Палестине, которая ждет, мол, не дождется всех евреев со всех концов света. А в моем сознании любое упоминание Палестины неумолимо пробуждало тогда тягостную для сыновнего сердца картину: обильные слезы моей матери над грустными письмами ее родных, эмигрировавших в 1910 году в Палестину и горько-горько раскаивавшихся в этом. В их письмах призывались все кары небесные на голову банкиров Ротшильдов - попечителей "всемирного израильского союза", в ту пору сманивавшего евреев в Палестину. В тенета ротшильдовских агентов попадали, как признавали сами сионисты, наиболее "отчаявшиеся" - те, у кого оставался единственный выход: селиться на палестинских землях, за бесценок скупленных еврейскими банкирами у вынужденных уйти из родных мест арабов.

     Я слышал, как мама горестно повторяла фразу из письма своего отца: "Мы собирались стать в Яффе колонистами, а нас заставляют быть урядниками колонизаторов и угнетать старожилов".

     Вот почему так жадно внимал я у оркестровой беседки каждому слову сионистских ораторов о Палестине. Вот почему так больно ранили детское сердце их призывы. Вот почему я запомнил те минуты навсегда.

     И еще одно немаловажное обстоятельство. Тот сбор будущих скаутов не мог не врезаться в мою память еще из-за дикого скандала, затронувшего всех нас, друзей Гриши Каца.

     В самый разгар сбора кто-то из взрослых, подозрительно приглядевшись к Грише, ткнул в него пальцем и визгливо прервал очередного оратора:

     - Замолчите! Нас подслушивает брат большевика Каца! Яков Кац скрылся - и большевики из евреев на фабрике "Ястреб" притихли! Но большевизмом запахло на суперфосфатном заводе. Гарантирую, это они, большевики из украинцев, подослали сюда еврейского паренька!

     Поднялся невообразимый шум. Раздались выкрики:

     - Бей его!

     - Пусть его братец узнает, как настоящие евреи поступают с большевистскими агентами!

     - Не достоин он называться евреем!

     Кое-кто уже занес было кулак над Гришей. Но ребята с нашей улицы, тесно сгрудившись, поспешили прикрыть друга.

     И тут послышался умиротворяющий, елейный голос одного из самых влиятельных в сионистской среде организаторов сбора:

     - Не трогайте его! Парень не виноват - его сбил с панталыку сумасшедший Яков. Я сейчас все объясню пареньку, увидите, он меня поймет. - Вплотную подойдя к Грише, долговязый человек, прозванный в городе "вечным студентом", вкрадчиво обратился к нему: - Слушай меня внимательно, Гершелэ... Да, да, Гершелэ - еврей не Григорий, еврей только Герш... Твоего несчастного брата одурманили большевики. И он вместе с ними кричит: "Беднота должна бороться с буржуазией!" Может быть, и должна, но к нам, евреям, это не относится. Разве богатый еврей когда-нибудь даст умереть с голоду бедному еврею? Да еще на своей земле? Конечно, нет. А твой брат совсем забыл, что он еврей, и кричит: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" Но, подумай, разве же может соединиться еврей-пролетарий с татарином-пролетарием? Может быть, еще с турком-пролетарием? Глупости! Нет, мы с тобой, паренек, будем кричать так: евреи всех стран, соединяйтесь!

     Мог ли я тогда предвидеть, что пятьдесят лет спустя увижу в сионистской прессе Израиля варьируемый на все лады призыв "Евреи всех стран, соединяйтесь!"? Именно так озаглавил свою статью в газете "Наша страна" один из самых фанатичных и исступленно нетерпимых к коммунистическим идеям сионистский публицист Эфраим Гордон. Его регулярные субботние беседы изливают мутные потоки ненависти к евреям социалистических стран. И, как видите, матерый националист совсем не брезгует старым, притупившимся и заржавленным оружием из арсенала сионистской пропаганды. Лозунг "Евреи всех стран, соединяйтесь!" можно частенько встретить и на страницах сионистских газет, издающихся не в Израиле, а в США, странах Латинской Америки и Западной Европы. Этот лозунг закономерно вытекает из сионистского утверждения о "двойном гражданстве" (или более сдержанно - о двойной лояльности) любого человека еврейской национальности. Где бы ни родился он и жил, Израиль считает себя вправе числить его своим гражданином и предъявлять к нему вытекающие из обязанностей своего гражданина требования. Подробнее об этом "законе" я скажу ниже.

     А сейчас вернемся к скаутскому сборищу на винницком бульваре.

     Сняв с головы потрепанную студенческую фуражку и вытирая обильный пот, разгорячившийся агитатор победоносно оглядел ребят и подчеркнуто ласково спросил Гришу:

     - Теперь, мой дорогой, ты меня понял, правда?

     - Правда.

     Неожиданный ответ Гриши заставил нас в изумлении застыть.

     - Я понял, - продолжал Гриша. - Водовоз Шая, конечно, захочет соединиться с заводчиком Львовичем, но Львович с Шаей - нет!

     Ребята прыснули со смеху: уж больно диковинным в их воображении предстало единение напыщенного Львовича в черном сюртуке и шелковом жилете с вечно босым Шаей, от рассвета до темна развозившего в огромной грохочущей бочке воду по закоулкам Иерусалимки.

     Сионистский миротворец в студенческой фуражке сердито насупился. Мальчики "из хороших семей" снова угрожающе двинулись на Гришу. Его защитники тоже мгновенно изготовились к драке.

     Но это могло сорвать сбор, на который так уповали устроители. И они поспешили утихомирить мальчишек:

     - Спокойно, без драки! Пусть этот большевистский агент убирается к таким же, как его брат! Он еще будет валяться у нас в ногах, увидите!

     Взяв за руку бледного Костика Березовского, Гриша с подчеркнутой неторопливостью удалился.

     Когда стихли разговоры о "большевистском агенте", нам в самых возвышенных тонах объявили, что отныне каждый из присутствующих здесь ребят имеет право носить звание скаута еврейской национальной скаутской дружины. Тому, кто не опозорит это звание, будет открыта дорога в партию сынов Сиона. Она могуча, она действует во всех странах мира, ибо все евреи, где бы они ни жили и чем бы ни занимались, братья по духу и по крови. А кто из них сколько зарабатывает, это уже "абашертэ зах", то есть "веление судьбы".

     Затем огласили список тех, кому доверялось командовать звеньями скаутской дружины. Название звеньев были самые причудливые и заманчивые, вроде "Лев пустыни", "Серый волк", "Дикий голубь". В списке командиров оказались сыновья наиболее богатых родителей.

     А под конец нам посулили:

     - На первом занятии звеньев каждому из вас подарят парусиновую шапочку скаута и шелковые ленточки на левое плечо - под цвет названию звена. И еще каждый получит учебник древнееврейского языка в кожаном переплете.
ЛОВЦЫ ЮНЫХ ДУШ


     На занятия звена "Дикий голубь", где командиром стал хиловатый с виду сынок владельца большой лавки под заманчивой вывеской "Гастрономия, бакалея и колониальные товары из Одессы", я не пошел.

     Это не осталось не замеченным. Через несколько дней моего отца неожиданно навестил почтенный владелец упомянутой лавки. Забылась его фамилия, но память сохранила прочно прилипшее к нему прозвище "кошерный пристав": бородкой и усами он походил на одного из винницких приставов царских времен и, важно надувая щеки, недвусмысленно гордился столь возвеличивающим его сходством.

     "Кошерный пристав" многозначительно откашлялся и с укоризной сказал моему отцу:

     - Плохой вы еврей, если не понимаете, что в такое время скаутские отряды не детская забава. Они организуются по указанию самого Жаботинского - запомните это раз и навсегда! - Молчание отца принудило лавочника перейти на снисходительный тон: - Ой, извините, я все понимаю! Ваш шалопай обманул вас и не пошел в скауты без вашего ведома, не так ли? Тогда потолкуйте с ним при помощи хорошего ремня...

     Откровенное стремление отца поскорее избавиться от непрошеного гостя окончательно вывело лавочника из себя. Потеряв самообладание, он на пороге угрожающе крикнул:

     - Раз вы не знаете, то узнайте и запомните, хорошенько запомните: нашими цеиреционовцами руководит не какой-нибудь там меламед или мишурес [Меламед - учитель религиозной школы, мишурес - мелкий маклер.]! Нет, организовать скаутские отряды велел человек, который был в Москве на конференции "Цеире цион". И он лучше нас с вами знает, что нужно делать и мне и вам!

     Ни отец, ни тем более я еще не знали тогда, что разъярившийся лавочник проболтался нам о секретной конференции сионистов, уделившей основное внимание планам борьбы с молодой Советской властью. О решениях этой конференции с радостью узнали и белогвардейские полководцы и лидеры правительств, посылавших интервентские полчища в нашу страну. Именно на этой конференции в мае 1918 года были произнесены и впервые задокументированы слова, уже более шестидесяти лет находящиеся на вооружении у деятелей международного сионизма:

     "Социализм стоит сионизму поперек дороги".

     Прошло много лет после визита к нам лавочника-политикана. И я услышал от отца:

     - Когда ты только родился, помню, попалась мне в руки какая-то книжка о политической жизни России после разгрома революции 1905 года. Там, между прочим, говорилось, как в месяцы разгула реакции, когда всяческие черносотенные организации душили все прогрессивное и заодно устраивали погром за погромом, особенно неистовствовали две наиболее реакционные газеты - "Московские ведомости" и "Россия". И, представь себе, в редакциях обеих газет первую скрипку играли люди нашей национальности, сторонники сионизма. Я не запомнил названия книжки и фамилии автора, не могу простить себе этого!

     Сорок с лишним лет спустя мне все же удалось установить название книги и имя автора. Называется книга "Новый строй", издана в 1909 году в Москве типографией "Товарищества русского печатного и издательского дела". Написал ее Виктор Обнинский.

     Он яростный бард конституционной монархии и национализма. Его, всячески прославлявшего "единство" разных наций под эгидой монархии, уж никак не заподозришь в стремлении опорочить сионизм. И Обнинский действительно рассказал о наличии сионистских элементов в руководстве черносотенных газет, прославлявших душителей первой русской революции, призывавших к еврейским погромам. Какие тут возможны комментарии!..

     Вернемся, однако, в Винницу. После неудачного сионистского сборища на городском бульваре наш город еще несколько месяцев стонал под пятой украинских контрреволюционеров разных мастей. И все они прекраснейшим образом уживались с сионистами. Правда, и те, и другие скрывали, что Жаботинский заключил с петлюровским представителем Славянским договор о создании на Украине "еврейских повстанческих отрядов" в помощь войскам Антанты, замышлявшей новый поход на нашу страну. Агент английской разведки Петерсон благословил этот договор от имени западных империалистов.

    

... ... ...
Продолжение "Цезарь Солодарь(лауреат премии Ленинского комсомола). Дикая полынь" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Цезарь Солодарь(лауреат премии Ленинского комсомола). Дикая полынь
показать все


Анекдот 
Завод по производству медных тазов накрылся собственной продукцией.
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100