Стаут, Рэкс - Стаут - Черная гораДетективы >> Переводные детективы >> Авторы >> Стаут, Рэкс Читать целиком Рекс Стаут. Черная гора
---------------------------------------------------------------
The Black Mountain 1954
перевод И. Трегубенко
Издательская фирма . 1994
OCR: Сергей Васильченко
--------------------
Предупреждение
Я не могу всецело поручиться за достоверность описываемых мною событий,
так как большинство разговоров, свидетелем которых я был, велись в чужой
стране и на чужом языке, в котором я вообще, что говорится, ни уха ни рыла.
Поэтому даже при всех моих неоспоримых талантах я не в силах притворяться,
что понимал хоть какую-то часть из того, что слышал. Тем не менее, за то,
что случилось все именно так, готов поручиться собственной персоной Ниро
Вулф, который в свободные минуты помогал мне переводить эту абракадабру на
человеческий язык. В тех случаях, когда разговоры велись без его участия, я
постарался описать все так добросовестно, как только мог. Возможно, и не
стоило во всем этом признаваться, но в противном случае совесть моя была бы
не совсем чиста.
Арчи Гудвин
1
В тот мартовский четверг Ниро Вулф в первый и последний раз в своей
жизни очутился в морге. Тогда вечером я едва успел подойти к телефону. В
кармане у меня лежал билет на баскетбольный матч, и я ужинал на кухне,
потому что мне надо было выйти без десяти восемь, а Вулф терпеть не может
есть за одним столом с человеком, который куда-то спешит. Раньше поесть я не
мог, потому что Фриц готовил дикую индейку и должен был доставить ее в
столовую на подносе, чтобы Вулф мог лицезреть птицу в нетронутом виде,
прежде чем ее сочную мякоть осквернит чей-то нож. Иногда, собираясь на
очередную игру или в театр, я сам брал что-нибудь из холодильника около
половины седьмого, и тогда успевал вовремя, но в этот раз мне уж очень
захотелось отведать индюшатинки, не говоря уж о соусе из сельдерея и
кукурузных оладьях.
Когда я встал и отодвинул стул, то опаздывал уже на шесть минут, и тут
зазвонил телефон. Попросив Фрица взять трубку на кухне, я вышел в прихожую,
снял с вешалки пальто и уже надевал его, когда меня окликнул Фриц:
- Арчи! С тобой хочет поговорить сержант Стеббинс.
Я пробурчал нечто такое, что не предназначается для ваших ушей,
поспешил в кабинет, подлетел к своему столу, схватил трубку и проорал в нее:
- Валяй. У тебя целых восемь секунд.
Но разговор продолжался больше чем восемьдесят раз по восемь, и вовсе
не потому, что на этом настаивал Пэрли Стеббинс: я сам не мог оторваться от
трубки после первой же его фразы. Повесив трубку, я постоял немного, тупо
уставившись на стол Вулфа. Много раз за эти годы мне приходилось извещать
Вулфа о том, что, мягко говоря, не могло его порадовать, но на сей раз все
обстояло куда хуже. Признаться, я и сам был потрясен. Сначала я даже
пожалел, что не ушел на две минуты раньше, но, осознав, что так было бы еще
хуже - для него, по крайней мере, - я пересек прихожую, вошел и столовую и
сказал:
- Звонил Пэрли Стеббинс. Полчаса назад один мужчина вышел из своего
дома на Восточной Пятьдесят четвертой улице и был убит выстрелом из стоявшей
рядом машины. Найденные документы...
Вулф прервал меня:
- Нужно ли напоминать тебе, что дела не должны мешать приему пищи?
- Нет. Это вовсе не дело. При убитом найдены документы на имя Марко
Вукчича. Пэрли говорит, что сомнений у него нет, поскольку два сыщика знали
Марко в лицо, но он хочет, чтобы я приехал для опознания. Если у вас нет
возражений, то я поеду. Конечно, это зрелище менее приятно, чем баскетбол,
но я уверен, что он бы поступил...
Я хотел было продолжать, но поперхнулся и закашлялся.
Вулф молча положил нож и вилку на тарелку. Его глаза уставились на
меня, однако он не хмурился. Уголок его рта дернулся, потом еще раз. Чтобы
прекратить это, Вулф стиснул губы.
Он кивнул мне.
- Ступай. Позвонишь.
- У вас есть какие-то...
- Нет. Позвонишь.
Я повернулся и вышел. Пройдя квартал вниз по Десятой авеню, я поймал
такси на Тридцать четвертой улице. Мы довольно быстро пересекли Манхэттен и
добрались до городского морга на Восточной Двадцать девятой улице. Поскольку
меня там знали и ждали, то пропустили без лишних вопросов.
Я никогда не обращал внимания на стоявший там запах. Один из помощников
прозектора по имени Фабер пытался меня однажды убедить, что у них пахнет,
как в больнице, но с моим обонянием я не купился на такую дешевку. Фабер
утверждал, что в самом помещении - не в холодильнике - редко находятся
больше чем одни-два трупа, а я ответил, что в таком случае кто-то должен был
распылить какую-то дрянь, чтобы здесь пахло моргом.
С сыщиком из уголовки, который вел меня по коридору, я был знаком
шапочно, а вот прозектора видел впервые. Он возился с чем-то на длинном
столе, залитом ярким светом. Рядом стоял помощник. Мы с сыщиком остановились
и некоторое время смотрели на них. Детальное описание этой процедуры будет
вам полезно только в том случае, если вы собираетесь заняться поисками пули,
попавшей в тело под углом между пятым и шестым ребром, а посему это действо
я опускаю.
- Ну, - спросил сыщик.
- Да, - ответил я. - Я подтверждаю, что это тело Марко Вукчича,
владельца ресторана "Рустерман". Если вы хотите, чтобы я подписал протокол,
то подготовьте документы, а я пока позвоню.
Выйди из комнаты, я прошел по коридору к телефонной будке и набрал
номер. Обычно Фриц поднимает трубку после второго или третьего гудка, а Вулф
после пятого или шестого, но на этот раз Вулф взял трубку сразу.
- Да.
- Говорит Арчи. Это Марко. У него две пули в груди и одна в животе. Я
думаю, что Стеббинс уже на месте происшествия, на Пятьдесят четвертой улице,
да и Кремер, наверное, там. Может быть, мне тоже поехать?
- Нет. Оставайся на месте. Я приеду посмотреть на Марко. Где это
находится?
Расследуя убийства в Манхэттене вот уже больше двадцати лет, Вулф до
сих пор не знает, где находится морг. Я объяснил... Подумав, что при данных
обстоятельствах ему не помешала бы некоторая поддержка, и зная, как Вулф
ненавидит поездки в машине, я собрался было предложить свои услуги как
шофера, но Вулф уже повесил трубку.
Выйдя из будки, я подошел к сидящему за столом сержанту Доновану и
поставил его в известность, что опознал тело, но Вулф хочет приехать и
удостовериться сам. Донован покачал головой.
- У меня разрешение только на тебя.
- Ерунда. При чем тут разрешение? Любой житель города и честный
налогоплательщик имеет право взглянуть на останки своих родственников,
друзей или врагов. Мистер Вулф является жителем города и исправно платит
налоги. Я заполняю его налоговые декларации.
- А я думал, что ты частный сыщик.
- Да, я частный сыщик, но мне не нравится, как ты это говоришь. А еще я
бухгалтер, личный секретарь и заноза в заднице. Ставлю восемь против пяти,
что ты никогда не слышал слова "личный секретарь" и уж тем более не видел
занозу в заднице.
Он даже не рассердился.
- Ну да, я знаю, ты у нас образованный, Мне нужно разрешение для Ниро
Вулфа. Знаю я его. Пусть морочит голову ребятам из уголовки или самому
окружному прокурору, но со мной его штучки не пройдут.
Я не знал, что возразить. Вообще-то я хорошо себе представлял, с кем
Доновану приходится иметь дело. К нему может явиться и парочка хулиганов,
собирающих сведения для фальшивого опознания, и какая-нибудь истеричка,
которой не терпится знать, не стала ли она вдовой. Это может достать кого
угодно. Поэтому я просто попытался ему все объяснить. Я немного рассказал
ему о Марко Вукчиче. О том, что он был одним из десяти людей, которых Ниро
Вулф называл по имени. Что в течение многих лет он раз в месяц ужинал у
Вулфа, а мы с Вулфом раз в месяц ужинали у него в ресторане. Что он и Вулф
вместе росли в Черногории, которая теперь стала частью Югославии. Донован
вроде бы слушал, но все это не произвело на него впечатления. Когда мне
показалось, что я предельно ясно изложил ситуацию, и сделал перерыв, чтобы
перевести дыхание, он повернулся к телефону, связался с уголовной полицией,
наябедничал, что Вулф собирается приехать, запросил разрешение. Потом
повесил трубку и заявил, что они перезвонят.
Копья ломать не стоило. Он получил разрешение за минуту до того, как
приехал Вулф. Я сам открыл входную дверь.
- Сюда, - сказал я и провел его по коридору в комнату. Врач уже вынул
пулю, которая вошла между пятым и шестым ребром, и собирался доставать ту,
что глубже. Я увидел это с расстояния трех шагов, где и остановился. Вулф же
продолжал двигаться, пока самая выдающаяся часть его тела - живот - не
уперлась в край стола. Врач узнал его:
- Я понимаю, что это был ваш друг, мистер Вулф.
- Был, - сказал Вулф, немного громче, чем следовало. Он подвинулся
боком, протянул руку, взял Марко за подбородок и попытался закрыть ему рот.
Когда он убрал руку, рот снова открылся. Вулф хмуро посмотрел на доктора.
- Мы это уладим, - заверил его врач.
Вулф кивнул. Он засунул руку в карман, порылся там и показал доктору
две маленькие монеты.
- Это старые динары. Я хотел бы выполнить обещание, данное много лет
назад.
Врач кивнул, отошел, и Вулф положил монеты на глаза. Голова была чуть
наклонена, и ему пришлось ее поправить, чтобы монеты не упали.
Он отвернулся:
- Вот и все. Больше у меня нет перед ним обязательств. Идем, Арчи.
У выхода болтал с сержантом сыщик, сопровождавший меня. Он сказал, что
мне не нужно подписывать протокол, и спросил Вулфа, подтверждает ли он
опознание. Вулф кивнул и поинтересовался:
- Где мистер Кремер?
- Извините, не могу сказать.
Вулф повернулся ко мне.
- Я попросил водителя подождать. Ты сказал, что Марко жил на Восточной
Пятьдесят четвертой?
- Да.
- Поехали туда.
Эта поездка в такси нарушила установленный порядок. Недоверие Вулфа к
машинам так велико, что он не в состоянии разговаривать, если передвигается
в чем-то на колесах, даже когда я за рулем, но в этот раз он преодолел себя.
Он стал меня расспрашивать о Марко Вукчиче. Я напомнил, что он знал Марко
намного дольше и лучше, нежели я, на что Вулф ответил, что некоторые темы
Марко никогда не обсуждал с ним - например, отношения с женщинами. Я
согласился с ним, что он прав, но добавил, что, насколько я знаю, Марко не
тратил время на обсуждение своих отношений с женщинами - он наслаждался ими,
и привел пример. Пару лет назад я привел поужинать в "Рустерман" девушку по
имени Сью Дондеро, Марко положил на нее глаз и прислал бутылку одного из
своих лучших кларетов. На следующий день он позвонил мне и поинтересовался,
не дам ли я ему адрес и телефон Сью. Я удовлетворил его интерес и постарался
забыть ее.
- Почему? - спросил Вулф.
- ...чтобы дать ей подумать. Марко, единственный владелец "Рустермана",
богатый вдовец, и Сью могла бы подцепить его.
- Но не подцепила.
- Нет. Насколько мне известно, что-то не получилось.
- Что за черт, - выругался водитель, тормозя. При повороте с Парк-авеню
на Пятьдесят четвертую улицу, ему надо было пересечь Лексингтон-авеню, но
тут его остановил полицейский. Резкое торможение лишний раз утвердило Вулфа
в его нелюбви к машинам. Водитель высунулся из окна и возмутился:
- Послушайте, моему пассажиру нужен дом в этом квартале.
- Ничем не могу помочь. Улица перекрыта. Поворачивайте.
Водитель резко вырулил и подвез нас к тротуару. Я заплатил, выбрался из
машины и придержал дверь, чтобы дать возможность Вулфу вынести себя. С
минуту он постоял, чтобы перенести дыхание, и мы направились в восточную
сторону. В десяти шагах от нас стоял другой полицейский, немного дальше -
еще один. Центр квартала кишел полицейскими машинами, прожекторами,
работающими людьми и уличными зеваками. С нашей стороны часть тротуара была
огорожена канатом. Когда мы подошли, полицейский преградил нам путь и
рявкнул:
- Переходите на ту сторону и не задерживайтесь.
- Я приехал это осмотреть, - сказал Вулф.
- Я знаю. Вы и еще десять тысяч. Освободите место.
- Я друг человека, которого убили. Меня зовут Ниро Вулф.
- Ага, а меня генерал Макартур. Отваливайте.
Разговор мог бы получить интересное развитие, если бы вдруг в свете
прожектора я не заметил знакомое лицо.
- Роуклифф, - завопил я.
Лейтенант обернулся, внимательно посмотрел, вышел из освещенного круга,
вгляделся еще внимательней и наконец подошел.
- Ну, - требовательно спросил он.
Из всех сотрудников отдела по расследованию тяжких преступлений, с
которым мы имели дело, от начальников до подчиненных, лейтенант Роуклифф -
единственный, от общения с которым я выпадаю в осадок, и я уверен, что наши
чувства взаимны. Он-то уж точно хотел бы видеть меня там же, где и я желал
очутиться ему. Поэтому, позвав его, я предоставил право вести переговоры
Вулфу.
- Добрый вечер, мистер Роуклифф. Мистер Кремер здесь?
- Нет.
- А мистер Стеббинс?
- Нет.
- Я хотел бы увидеть место, где погиб мистер Вукчич.
- Вы мешаете. Мы работаем.
- Я тоже.
Роуклифф задумался. Он бы с удовольствием приказал парочке помощников
отвести нас к реке и утопить, но момент был явно неудачен. Ведь это было
совершенно неслыханно: Вулф вышел из дома по делу. Роуклифф понимал,
случилось нечто из ряда вон выходящее, и ему было неясно, как прореагирует
начальство, если он даст волю своим чувствам. И, конечно, он знал, что Вулф
и Вукчич были близкими друзьями. Сделав над собой видимое усилие, он
все-таки проворчал:
- Идите сюда, - и подвел нас по тротуару к фасаду дома.
- Конечно, это не окончательный вариант, - сказал он, - но мы думаем,
что дело было так. Вукчич вышел из дома один. Он прошел между двумя
стоявшими автомобилями, чтобы поймать такси, идущее с западной стороны.
Машина, припаркованная во втором ряду примерно ярдах в двадцати к западу -
не наемная, черный или темно-синий "форд" - седан - двинулась вперед. Когда
она поравнялась с Вукчичем, сидящий в ней человек начал стрелять. Пока не
ясно, стрелял ли сам водитель или кто-то рядом с ним. Мы не нашли ни одного
свидетеля. Он упал вон там, - указал Роуклифф и оставался там. Видите, мы
еще не сдвинулись с места. До сих пор нет никаких точных данных. Вукчич жил
один на верхнем этаже и когда уходил, с ним никого не было. Ел он, конечно,
у себя в ресторане. Что-нибудь еще?
- Нет, спасибо.
- Не сходите с тротуара. Мы хотим еще осмотреть мостовую при дневном
свете. - И он оставил нас.
Вулф постоял минуту, глядя на то место на мостовой, где упал Марко,
затем поднял голову и огляделся. Свет от прожектора упал ему на лицо, и он
моргнул. Поскольку впервые на моей памяти он начал расследование убийства с
личного визита на место преступления - не считая случаев, когда его
вынуждали особые обстоятельства - например, если речь шла о спасении моей
жизни, - мне было любопытно, как он будет действовать. Это была уж очень
редкая возможность. Вулф начал с того, что повернулся ко мне и спросил:
- Как пройти к ресторану?
Я показал на запад.
- Четыре квартала вверх по Лексингтон-авеню и за угол. Мы можем поймать
такси.
- Нет, мы пойдем пешком, - и он потопал вперед. Я последовал за ним,
все больше и больше изумляясь. Смерть его старого и самого близкого друга,
конечно, потрясла его. Предстояли пройти пять перекрестков, где чудовища на
колесах поджидали его на каждом углу, готовые к прыжку, но он шагал, не
глядя но сторонам, как будто для него это было естественным и нормальным
действием.
2
То, что происходило в "Рустермане", нельзя было назвать ни
естественным, ни нормальным. Швейцар шести футов ростом, с квадратной
челюстью, пропустил нас и вдруг выпалил в широкую спину Вулфа:
- Это правда, мистер Вулф?
Вулф пропустил его вопрос мимо ушей, но я обернулся и кивнул.
Мы прошли мимо гардероба. В большой передней комнате, которую нужно
было пересечь, чтобы попасть в зал, и которую Марко называл комнатой отдыха,
а я - баром, потому что в ней был бар, находились всего лишь несколько
завсегдатаев. Время приближалось к половине десятого, поэтому все клиенты
были внутри, поглощая куропаток, запеченных в горшочке или седло барашка
по-беарнски. Атмосферу помещения, мягкую, приглушенную, создал, конечно,
Марко с помощью Феликса, Лео и Джо. До этого вечера я никогда не видел,
чтобы кто-то из них нарушая правила, хотя бы моргнул. Когда мы вошли, Лео,
стоявший у входа в зал, заметил нас и шагнул навстречу, затем повернулся,
отошел назад и крикнул:
- Джо!
Завсегдатаи бара принялись оживленно переговариваться. Лео снова
повернулся, прижал ладонь ко рту, подошел к нам и уставился на Вулфа. Я
заметил, что на лбу у него выступил пот - еще одно нарушение. В ресторане,
где подают голубей по пять или более баксов за штуку, метрдотели и официанты
не имеют права потеть...
- Это правда? - прошептал Лео, все еще прикрывая рот ладонью. Казалось,
он съеживается на наших глазах, а он и так был не очень большим, не
коротышка, но совсем узкий, только в плечах пошире. Он отнял руку и произнес
приглушенно:
- Боже мой, мистер Вулф, неужели это правда? Должно быть... - кто-то
схватил его та плечо сзади. Это был Джо, созданный для того, чтобы хватать.
Годы, проведенные с Марко, отшлифовали его манеры, и он уже мало походил на
профессионального борца, однако сохраняя размеры и облик.
- Держи себя в руках, черт побери, - прорычал он. - Не желаете ли
столик, мистер Вулф? Марко здесь нет.
- Я знаю, что его нет. Он мертв. Я не...
- Пожалуйста, не говорите так громко. Пожалуйста. Так вы знаете, что он
погиб?
- Да. Я видел его. Мне не нужен столик. Где Феликс?
- Феликс наверху в конторе с двумя полицейскими. Они пришли и сказали,
что в Марко стреляли и он убит. Он поручил Лео и мне следить за ужином и
поднялся с ними наверх. Мы никому ничего не говорили, кроме Винсента. Феликс
сказал, что Марко не понравилось бы, если бы ужин был испорчен. Меня тошнит,
когда я смотрю, как они едят, пьют, смеются, но, может быть, Феликс прав - а
лицо у него было такое, что лучше не спорить. Вы думаете, он прав? Лично я
выставил бы всех и закрыл дверь.
Вулф покачал головой.
- Нет. Феликс прав. Пусть едят. Я поднимусь. Идем, Арчи, - и он
двинулся к лифту.
Третий этаж здания перестроили около года назад. В передней части
сделали контору, а в задней - три кабинета. Вулф без стука открыл дверь
конторы и вошел, я последовал за ним. Трое мужчин, сидящих на стульях вокруг
стола, обернулись. Феликс Мартин, хорошо сложенный, невысокий, седовласый
крепыш с бегающими черными глазами, конечно, в форменной одежде, встал и
направился к нам. Остальные двое продолжали сидеть. У них тоже имелась
форма: у одного - инспектора, у другого - сержанта, но они обычно обходились
без нее.
- Мистер Вулф, - заговорил Феликс. У него был удивительно низкий голос
для человека его габаритов, даже когда вы к нему привыкали. - Случилось
самое ужасное. Самое ужасное. А ведь дела шли так хорошо!
Вулф кивнул ему и обратился к инспектору Кремеру.
- Узнали что-нибудь? - требовательно спросил он.
Кремер и бровью не повел. Его крупное круглое лицо всегда чуть
краснело, а холодные серые глаза становились еще холоднее, когда он пытался
держать себя в руках.
- Я знаю, - признался он, - что вы лично заинтересованы в этом деле. Я
согласился с сержантом Стеббинсом, что мы должны это принять во внимание.
Это как раз тот случай, когда я с радостью приму от вас любую помощь.
Поэтому давайте обсудим все спокойно. Принеси стулья, Гудвин.
Для Вулфа я выбрал стул, стоящий за столом Марко, потому что он больше
остальных соответствовал его габаритам. Для себя я взял первый попавшийся. Я
присоединился к обществу, когда Вулф повторил, крайне раздраженно:
- Узнали что-нибудь?
Кремер сдержался и на сей раз:
- Пока ничего важного. Убийство совершено всего два часа назад.
- Я знаю. - Вулф попробовал сесть на стуле поудобнее. - Вы, конечно,
спросили Феликса, не знает ли он убийцу. - Он перевел взгляд. - Может,
знаешь, Феликс?
- Нет, сэр. Не могу в это поверить.
- У тебя есть предположения?
- Нет, сэр.
- Где ты был, начиная с семи часов?
- Я? - Его глаза твердо смотрели на Вулфа. - Я был здесь.
- Все время?
- Да, сэр.
- А где был Джо?
- Тоже здесь.
- Все время?
- Да, сэр.
- Ты уверен?
- Да, сэр.
- А где был Лео?
- Тоже здесь, все время. Где же еще мы можем быть во время ужина? А
когда Марко не пришел...
- Если вы не против, - вмешался Кремер, - я все это уже знаю. - Мне не
нужно...
- Мне нужно, - прервал его Вулф. - Я несу двойную ответственность,
мистер Кремер. Я, безусловно, намерен приложить все силы к тому, чтобы
убийца моего друга был пойман и привлечен к ответственности в кратчайший
срок. Но на мне лежит еще и другое бремя. Как вы вскоре официально узнаете,
согласно завещанию моего друга, я являюсь ad interim* его душеприказчиком и
опекуном имущества. Не наследником. Этот ресторан представляет единственную
реальную ценность, и он был завещан шестерым из тех людей, которые здесь
работают, причем наибольшая часть переходит к тем троим, о которых я уже
спрашивал. Об условиях завещания они узнали год назад, когда в него внесли
изменения. У мистера Вукчича не было близких родственников, да и вообще в
этой стране никого нет.
* Временно (лат.)
Кремер посмотрел на Феликса:
- Сколько стоит это заведение?
Феликс пожал плечами.
- Не знаю.
- Вы знали, что в случае смерти Вукчича, вы становитесь совладельцем
ресторана?
- Конечно. Вы слышали, что сказал мистер Вулф.
- Ты не сказал об этом.
- Боже мой! - Феликс дрожа вскочил со стула. Он постоял с минуту, чтобы
дрожь прекратилась, снова сел и наклонился к Кремеру. - Требуется время,
чтобы говорить о некоторых вещах, мистер. Обо всем, что было между Марко и
мной, между ним и всеми нами, я готов рассказать с удовольствием. Таить мне
нечего. Да, работать с ним порой было трудно, он бывал суровым, иногда
грубым, мог накричать, но он был замечательной личностью. Послушайте, я
скажу вам, как я к нему отношусь. Вот я. А здесь сбоку Марко, - Феликс
постучал себе пальцем по локтю. - Вдруг появляется некто, наводит на него
пистолет и собирается выстрелить. Я бросаюсь, чтобы заслонить собой Марко.
Думаете, я герой? Нет. Я совсем не герой. Просто я так к нему отношусь.
Спросите мистера Вулфа.
Кремер проворчал:
- Он только что выяснял, где вы были после семи часов. Ну, а Лео и Джо?
Как они относились к Марко?
Феликс выпрямился.
- Они сами вам скажут.
- А вы как думаете?
- Не так, как я, потому что у них другой темперамент. Но предположить,
что они могли бы навредить ему - никогда. Джо не бросился бы, чтобы
заслонить Марко. Но он напал бы на человека с пистолетом. Лео - не знаю, но,
по-моему, он позвал бы на помощь, позвал бы полицию. Я его не упрекаю. Ни
обязательно быть трусом, чтобы звать на помощь.
- Жаль, что никого из вас не было, когда это случилось, - отметил
Кремер. Это замечание показалось мне неуместным. Было очевидно, что Феликс
ему не нравится. - И вы говорите, что даже не представляете о том, кто бы
хотел его смерти?
- Нет, сэр, не знаю. - Феликс задумался. - Конечно, есть кое-какие
догадки. Например, женщины. Марко был галантным кавалером. Единственное, что
могло отвлечь его от работы, - это женщина. Я не могу сказать, что женщина
для него была важнее соуса - он не мог быть небрежным по отношению к соусу.
Но он был не равнодушен к женщинам. Ему ведь совсем не обязательно было
находиться в кухне, когда вечер уже был в разгаре; Джо, Лео и я вполне
справлялись со столиками и обслуживанием, поэтому если Марко предпочитал
поужинать за своим столиком с дамой, мы не обижались. Но другие могли
обижаться. Не знаю. Я сам женат, у меня четверо детей и совсем нет
свободного времени, но все знают, какие чувства может вызвать женщина.
- Так он был бабником, - пробурчал сержант Стеббинс.
- Пф! - поморщился Вулф, - галантность совсем не всегда прислужница
похоти.
Все это было слишком утонченно для присутствующих, но факт остается
фактом: Вулф сам спрашивал меня об отношениях Марко к женщинам. А через три
часа этот же вопрос вновь был в центре внимания. Феликса отпустили и
попросили прислать Джо. Появились другие сыщики из уголовки, а также
помощник районного прокурора. Официантов и поваров допрашивали в отдельных
кабинетах, и всем задавали вопросы о женщинах, с которыми за последний год
ужинал Марко. К тому времени, как Вулф выразил желание на сегодня все
закончить, встал и потянулся, было уже далеко за полночь, и мы собрали
изрядную кучу сведений, включая имена семи женщин, из которых ни одна не
пользовалась дурной славой.
- Вы сказали, что приложите все усилия к тому, чтобы преступник был
пойман и привлечен к ответственности в наикратчайший срок, - напомнил
Кремер.
- Я бы не хотел вмешиваться и только напомню, что полиция будет рада
помочь вам.
Пропустив его ехидное замечание мимо ушей, Вулф вежливо поблагодарил
Кремера и направился к двери. По дороге домой в такси я поделился с ним
маленькой радостью - никто не упомянул Сью Дондеро. Вулф не ответил. Он
сидел на краю сиденья, вцепившись в ремень, в любой момент готовый спасти
свою жизнь.
- Хотя должен заметить, - добавил я, - женщин и без нее набралось
предостаточно. Думаю, что им это не понравится. Завтра к полудню их будут
обрабатывать тридцать пять сыщиков, по пять штук на каждую. Упоминаю об этом
просто так, на тот случай, если вам вдруг втемяшится в голову собрать их
всех семерых завтра в одиннадцать в вашем кабинете.
- Заткнись, - рыкнул он. Обычно я норовлю поступить как раз наоборот,
но на сей раз я решил подчиниться. Когда мы подкатили к нашему старому
особняку на Западной Тридцать пятой улице, я заплатил водителю, вышел,
придержал дверцу Вулфу, поднялся по ступенькам на крыльцо и открыл дверь
своим ключом. Как только Вулф переступил порог, я закрыл дверь, накинул
цепочку, а обернувшись, увидел Фрица, который доложил:
- Сэр, к вам пришла какая-то госпожа.
У меня сверкнула мысль, что я буду избавлен от массы неприятностей,
если дамочки начнут заходить без приглашений, но Фриц добавил:
- Это ваша дочь, миссис Бриттон.
В голосе Фрица можно было уловить слабую тень упрека. Он уже давно не
одобрял отношение Вулфа к своей приемной дочери. Темноволосая девушка с
Балкан, говорящая с акцентом, и один прекрасный день свалилась на голову
Вулфа и умудрилась впутан, его в дело, которое отнюдь не способствовало
увеличению его банковского счета. Когда все кончилось, она возвестила, что
не собирается возвращаться на родину, но и не собирается также
воспользоваться тем, что в ее распоряжении была бумага, выданная много лет
назад в Загребе, удостоверявшая, что она является приемной дочерью Ниро
Вулфа. Она преуспела в двух направлениях - получив работу в агентстве
путешествий на Пятой авеню и выйдя через год замуж за ее владельца, некоего
Вильяма Р. Бриттона. Между мистером и миссис Бриттон и мистером Вулфом не
возникали никакие разногласия, потому что разногласия возникают при общении,
а его-то и не было. Дважды в год - на ее день рождения и на Новый год - Вулф
посылал ей огромный букет изысканных орхидей, и это было все, если не
считать, что он был на похоронах, когда Бриттон скончался от сердечного
приступа в тысяча девятьсот пятидесятом году.
Вот это Фриц и не одобрял. Он полагал, что каждый человек, будь он хоть
сам Вулф, должен изредка приглашать дочь на обед, даже если она приемная.
Когда он изложил мне свою точку зрения, как это с ним иногда случалось, я
пояснил, что Карла раздражает Вулфа так же, как и он ее, так к чему все это?
Я последовал за Вулфом в кабинет. Карла сидела в красном кожаном
кресле. Когда мы вошли, она встала, чтобы посмотреть на нас, и возмущенно
сказала:
- Я вас жду здесь больше двух часов.
Вулф подошел, взял ее руку и наклонился к ней.
- По крайней мере, у тебя было удобное кресло, - сказал он вежливо,
прошел к своему, стоящему за столом, единственному, которое его устраивало,
и усадил себя. Карла протянула мне руку с отсутствующим видом, я просто
пожал ее.
- Фриц не знал, где вы, - сказала она Вулфу.
- Не знал, - согласился он.
- Но он сказал, что вы знаете о Марко.
- Да.
- Я услышала об этом по радио. Сначала я собиралась пойти в ресторан к
Лео, потом подумала, что лучше обратиться в полицию, а затем решила прийти
сюда. Я полагала, что вы будете удивлены, но я - нет. Она говорила с горечью
и выглядела расстроенной, но я должен признать, что от этого она не стала
менее привлекательной. Она оставалась все той же девушкой с Балкан, чьи
пронзительные черные глаза поразили мое сердце много лет назад.
Вулф прищурился и взглянул на нее.
- Ты говоришь, что пришла сюда и ждала меня два часа, чтобы узнать
подробности о смерти Марко? Почему? Ты была к нему привязана?
- Да.
Вулф прикрыл глаза.
... ... ... Продолжение "Черная гора" Вы можете прочитать здесь Читать целиком |