Воннегут, Курт - Воннегут - Фокус-покусФантастика >> Зарубежная фантастика >> Воннегут, Курт Читать целиком Курт Воннегут. Фокус-покус
---------------------------------------------------------------
1990 г.
Перевод: М.Ковалевой
из 5-го тома собрания сочинений, СП "Старт", Москва
OCR: д.сОЛОВЬЕВ
---------------------------------------------------------------
Предисловие Издателя.
В распоряжении автора не было стандартной писчей бумаги. он писал в
библиотеке, где хранилось тысяч восемь разных книг, абсолютно никому,
кроме него, не нужных. Большинство из них так никто и не прочел, и вряд
ли это им грозило в будущем, поэтому он мог бы с чистой совестью
использовать вместо писчей бумаги вырванные из книг титульные листы. Но
он этого не сделал. Почему - нам не известно. Так или иначе, он писал эту
книгу карандашом на всем, что попадалось под руку, - от темной оберточной
бумаги до конторских бланков с чистой обратной стороной. Поэтому здесь,
вопреки обыкновению, появились сплошные линии, указывающие, где кончается
один клочок и начинается другой. Если абзац совсем маленький, значит, и
клочок был маленький.
Можно подумать, что автор, роясь в мусоре в поисках годных для
писания листков, надеялся, что это поможет ему представиться существом
безобидным или вовсе невменяемым - ведь он ждал суда. Но не менее
вероятно и то, что он бросился писать, даже и не помышляя о том, что
пишет книгу на чем попало, исписывая любой клочок, оказавшийся под рукой.
Возможно, ему показалось, что очень удобно писать на одном клочке, потом
на другом - как будто перед ним бутылки и пузырьки, которые надо
наполнить. И когда очередная бутылка была наполнена, независимо от
размера, он, должно быть, чувствовал удовлетворение: все, что стоило
писать про то или про это, было написано.
Все странички он пронумеровал, так что можно не сомневаться ни в том,
что они составляли цельную рукопись, ни в том, что он все же надеялся:
эту книгу кто-нибудь прочтет, несмотря на растрепанный и жалкий вид.
Собственно, он сам упоминает об этом то там, то тут - и чем ближе к
концу, тем увереннее он говорит, что пишет книгу.
Здесь изображены несколько надгробий. Собственноручно автор нарисовал
лишь одно из них. Остальные - копии, сведенные, очевидно, при помощи
прозрачной бумаги, наложенной поверх оригинала, прижатого к оконнему
стеклу, освещенному солнцем. На пустой поверхности надгробного камня он
потом писал разные слова, а на одном - всего лишь вопросительный знак.
Воспроизвести их на странице книги сложно, поэтому надписи набраны
типографским шрифтом.
Автор лично несет ответственность за то, что некоторые слова почему-
то написаны с заглавной буквы, хотя дотошный редактор предпочел бы это
исправить. Кроме того, Юджин Дебс Хартке решил, по непонятным для нас
причинам, что все числительные надо изображать цифрами, кроме тех
случаев, когда с них начинается фраза, например, "2" вместо "два". Может
быть, ему казалось, что если цифры разбавлять буквами, они потеряют свою
силу,
Поразмыслив, я решил отнестись ко всем его пристрастиям и чудачествам
с уважением. Помню, другой автор как-то сказал мне, что есть одно, самое
священное слово в громадном запасе редакторских значков и закорючек. Вот
оно: "OCT.", то есть "оставить, как есть".
К.В.
Эта книга - чистый вымысел, и посвящается вам,
1
------------------------------------------------------------------------
Меня зовут Юджин Дебс Хартке, родился я в 1940м. По требованию
дедушки с материнской стороны, Бенджамена Уиллса, Социалиста и Атеиста,
простого дворника в Институте Батлера, что в Индианаполисе, штат Индиана,
меня назвали в честь Юджина Дебса из Терр Отт, тоже в Индиане. Дебс был
Социалист и Пацифист, и Профсоюзный Деятель, несколько раз выставлявший
свою кандидатуру на выборах президента Соединенных Штатов Америки, и
голосов он получил больше, чем любой другой кандидат, выдвинутый третьей
партией, за всю историю нашей страны.
Дебс умер в 1926м, когда мне было -14 лет.
Теперь у нас 2001 год.
Если бы исполнились надежды и чаяния большинства людей, к нам снова
пришел бы Иисус Христос, а американский флаг развевался бы на Венере и на
Марсе.
Да что-то не повезло...
------------------------------------------------------------------------
Но Конец Мира все же настанет, и многие заранее радуются от всей
души. Ждать осталось совсем недолго, но все же в 2000 году конца мира не
было. Я полагаю, что Всевышний просто не очень-то увлекается
Нумерологией.
------------------------------------------------------------------------
Дедушка Бенджамен Уиллс умер в 1948, когда мне уже было + 8 лет, и он
успел убедиться, что я выучил наизусть слова, изреченные Дебсом:
"Пока существует угнетенный класс, я в его рядах.
Пока существует преступность, я к ней причастен.
Пока хоть одна живая душа томится в тюрьме, я не свободен".
------------------------------------------------------------------------
Но я, названный в честь Дебса, вовсе не унаследовал его
чувствительное сердце. С того времени, как мне исполнился 21, и до 35 я
был профессиональным военным, кадровым офицером Армии Соединенных Штатов.
За эти 14 лет я бы ничтоже сумняшеся укокошил и Самого Сына Божия, и
любого другого сына любого другого отца и матери, да и вообще все и вся,
по приказу вышестоящего офицера.
Внезапный, унизительный и позорный конец Вьетнамской войны застал
меня в чине подполковника, и у меня были ЮООчи и ЮООчи подчиненных.
------------------------------------------------------------------------
Во время этой войны, в которой главным был вопрос о запасах
вооружения, существовала совершенно микроскопическая вероятность того,
что именно я дал сигнал той газовой атаке или напалмовому штурму с
воздуха, который встретил возвратившегося к нам Иисуса Христа.
------------------------------------------------------------------------
Я вовсе не собирался стать профессиональным солдатом, хотя из меня
вышел хороший солдат, если можно поставить эти два слова рядом. Мысль
послать меня в Уэст-Пойнт, неожиданная, как конец Вьетнамской войны,
явилась откуда ни возьмись, когда я доучивался последний год в школе. Я
давно и твердо решил, что пойду в Мичиганский Университет, буду изучать
Английский, Историю и Политологию и работать в студенческой ежедневной
газете, чтобы набить руку в журналистике.
Но тут мой родитель, инженер-химик, принимавший участие в
производстве пластика с периодом полураспада в 50 000 лет, и
нашпигованный дурацкими идеями, что твоя рождественская индейка, заявил,
что я поступаю в Уэст-Пойнт. Сам он никогда в армии не служил. Во время
2 мировой войны его сочли слишком ценным "мыслителем" в области химии,
чтобы позволить напялить на него солдатскую форму и превратить его за 13
недель в придурка, одержимого манией убийства и самоубийства.
Меня уже приняли в Мичиганский Университет, когда мне на голову точно
с неба свалилась идея поступить в Военную Академию Соединенных Штатов.
Это предложение застигло моего отца в тяжелое для него время, когда он
попал в полосу неудач, и ему было необходимо хоть чемто похвалиться,
чтобы вернуть себе уважение наших простоватых соседей. Для них
приглашение в Уэст-Пойнт было великим везеньем - все равно что
приглашение в профессиональную бейсбольную команду.
Он мне так и сказал, а я всегда повторял это зеленым новичкам из
пехотного пополнения, как только они сходили на землю Вьетнама с корабля
или с самолета:
- Перед вами открываются грандиознейшие возможности.
------------------------------------------------------------------------
А вот если бы наш мир был устроен получше, знаете, кем я хотел бы
стать? Джазовым пианистом. Я говорю о джазе. Никакого рок-н-ролла. Я
говорю о той музыке, в которой ни одна нотка не повторяется - ее подарили
миру американские чернокожие. Мне пришлось играть на рояле в чисто белом
джазбанде, в моей школе для белых в Мидленд Сити, Огайо. Мы называли себя
"Продавцы душ".
Хорошо ли мы играли? Приходилось играть популярную музыку для белых,
иначе нас бы вообще никуда не приглашали. Но мы частенько срывались с
привязи и играли настоящий джаз. Похоже, что никто никакой разницы не
замечал. Но мы-то знали. Мы были от себя в восторге. Мы сами в себе души
не чаяли.
------------------------------------------------------------------------
Не стоило отцу заставлять меня учиться в Уэст-Пойнте.
Мало того, что он поганил окружающую среду своими сверхустойчивыми
пластиками. Подумайте, что он со мной сделал! Какой он был простофиля! А
моя мамочка подпевала ему во всем, что бы он ни придумал, а значит, и у
нее тоже были не все дома.
Их обоих убило в дурацкой катастрофе, в лавке сувениров на канадской
стороне Ниагарского водопада, который местные индейцы раньше называли
"Гремящей Бородой", - на них обвалился потолок.
------------------------------------------------------------------------
В этой книге нет слов, входящих в непечатные выражения, кроме "черт"
и "Бог", - так что не бойтесь, невинное дитя не найдет здесь ни 1го
ругательства. Время от времени я, говоря о вьетнамской войне, буду
выражаться так:
- Это было тогда, когда экскременты влетели в вентилятор.
Пожалуй, единственный принцип, который мне внушил Дедушка Уиллс,
принцип, который я чтил всю свою сознательную жизнь, заключался в том,
что сквернословие и богохульство дают право людям, не желающим получать
неприятную информацию, затыкать уши и закрывать глаза, когда вы к ним
обращаетесь.
------------------------------------------------------------------------
Самые наблюдательные солдаты из моих подчиненных во Вьетнаме
поражались, что я никогда не ругаюсь - второго такого они в Армии не
встречали. Иногда они меня спрашивали: может, это из религиозных
соображений?
А я отвечал, что к религии это не имеет ни малейшего отношения.
Признаться, я почти законченный атеист, как мамин папаша, хотя этого я им
не говорил. Стоит ли спорить с человеком, лишая его надежды хоть на
какую-нибудь Жизнь за гробом?
- Я не сквернословлю, - говорил я обычно, - потому что и твоя жизнь,
и жизнь тех, кто рядом с тобой, может целиком зависеть от того, понял ли
ты, что я тебе говорю. О'кей? О'кей?
------------------------------------------------------------------------
Я вышел в отставку в 1975, когда экскременты влетели в вентилятор,
однако не пропустил возможности сделать сына по пути домой - во время
короткой остановки на Филиппинах. Я сам об этом не догадывался. Я был в
полной уверенности, что девушка, работавшая военным корреспондентом,
пользовалась надежным противозачаточным средством.
Опять просчитался!
Повсюду понатыканы капканы и ловушки на дураков.
------------------------------------------------------------------------
Но самая колоссальная мышеловка, какую мне подстроила Судьба, - это
была прехорошенькая и обаятельная девушка по имени Маргарет Паттон,
которая позволила мне ухаживать за ней и согласилась выйти за меня замуж
- вскоре после окончания Уэст-Пойнта, - а потом родила мне 2их детишек,
ни разу не заикнувшись о том, что в ее семье с материнской стороны
имеется сильнейшее предрасположение к сумасшествию.
Так что сначала ее мать, которая жила с нами, сошла с ума, а потом и
сама она потеряла рассудок. Более того, наши дети могут с полным
основанием опасаться, что и они тоже в пожилом возрасте спятят.
Наши дети - а теперь все они взрослые люди - никогда в жизни не
простят нам того, что мы имели потомство.
Да, влипли мы все, ничего не скажешь.
------------------------------------------------------------------------
Я понимаю, что, сравнивая мою первую и единственную жену с таким
бесчеловечным устройством, как ловушка для дураков, я рискую показаться
столь же бездушным адским изобретением. Но множество женщин с
удовольствием и без всяких осложнений общались со мной, и меня тоже
интересовали их человеческие, а не чисто механические свойства. Я почти
каждый раз был так же увлечен их душами, их умом, историями их жизни, как
и их любовным пылом.
Но когда я вернулся домой с войны во Вьетнаме и задолго до того, как
Маргарет и ее мать проявили со всей очевидностью для меня, и наших детей,
и наших соседей явные и яркие симптомы своего наследственного безумия,
эта дружная команда в игре в "дочки-матери" стала ко мне относиться как к
докучному, но необходимому предмету бытовой техники - вроде пылесоса.
------------------------------------------------------------------------
На меня неожиданно валились не только неприятности, были и удачи,
можно сказать, "манна небесная", но все же их было явно недостаточно,
чтобы жизнь показалась похожей на райские кущи, куда там... Но сразу же
после моего возвращения с войны, когда я не имел ни малейшего
представления о том, куда податься и что делать всю оставшуюся жизнь, я
неожиданно встретил своего прежнего командира, который стал Президентом
Таркингтоновского колледжа, в Сципионе, штат Нью-Йорк. Мне тогда было
всего 35, и жена была еще в своем уме, а теща только слегка тронулась. Он
предложил мне место учителя, и я согласился.
Я мог принять его предложение с чистой совестью, хотя у меня не было
никаких ученых степеней, кроме диплома об окончании Уэст-Пойнта, - дело в
том, что все ученики в Таркингтоне были так или иначе неспособны к
учению, или вообще олигофрены и тупицы, и прочее в этом роде. Мой старый
командир заверил меня, что я могу по любому предмету без труда дать им
сто очков вперед.
Но он хотел, чтобы я преподавал в основном Физику, а у меня как раз
были отличные отметки по физике в Уэст-Пойнте.
------------------------------------------------------------------------
А самая-то главная удача для меня, самая полная поварешка манны
небесной, заключалась в том, что в Таркингтоне был нужен человек,
способный играть на Лютцевых колоколах. Это был набор колоколов, который
помещался в башне над библиотекой, где я сейчас пишу.
Я спросил своего старшего командира, как надо звонить - за веревки
дергать?
Он ответил, что раньше "приходилось и за веревки дергать, но потом
туда провели электричество и теперь надо играть на клавиатуре, и все.
- А что за клавиатура? - спросил я.
- Как у рояля, - сказал он.
На колоколах мне играть не приходилось. Мало кому выпадает такая
звонкая возможность. Но на рояле-то я играл! И я ему сказал:
- Пожмите руку вашему новому звонарю.
------------------------------------------------------------------------
Нет сомненья: самые счастливые минуты моей жизни наступали дважды в
день - утром и вечером, когда я играл на Лютцевых колоколах.
------------------------------------------------------------------------
Я приехал в Таркингтон 25 лет назад, и с тех пор живу в этой чудесной
долине. Это мой дом.
Здесь я учительствовал. И совсем недолго был Начальником тюрьмы - это
когда Таркингтоновский колледж официально был объявлен Таркингтоновским
Государственным Исправительным Заведением - в июне 1999, 20 месяцев
назад.
Теперь я сам стал здешним заключенным, но живу довольно свободно.
Меня пока еще ни в чем не обвинили. Я жду суда, который состоится,
видимо, в Рочестере, по подозрению в организации массового побега из Нью-
йоркского Государственного Сверхнадежного Исправительного заведения для
взрослых в Афинах - на том берегу озера.
Оказалось, что у меня еще и туберкулез, и моя бедная помешанная жена
Маргарет с матерью по указанию суда были помещены в сумасшедший дом в
Батавии, штат Нью-Йорк. Вот на это у меня никогда духу не хватало.
Я теперь попал в положение униженного и оскорбленного, так что
деятель, в честь которого меня назвали, будь он в живых, мог бы, наконец,
обратить на меня внимание.
2
------------------------------------------------------------------------
В те далекие времена, когда царил оптимизм, и до всех поголовно еще
не дошло, что люди убивают свою планету при помощи побочных продуктов
своей изобретательности и что мы уже шагнули за порог нового Всемирного
Оледенения, существовало общее название для крытого фургона, запряженного
лошадьми, которые тащили переселенцев и их пожитки по прериям будущих
Соединенных Штатов Америки, а потом через Скалистые горы к самому Тихому
океану, - это было слово "Конестога": первые такие фургоны сколотили в
долине Конестога, в Пенсильвании.
Заодно они снабжали колонистов и сигарами, не считая всего прочего,
так что до сих пор, в 2001 году, их частенько зовут "стоги" - от
"Конестога", только покороче.
А тогда, в 1830, самые прочные фургоны, пользовавшиеся особой
популярностью, делали как раз в Компании "Мохига-Фургон", здесь, в
Сципионе, штат Нью-Йорк, у самой узенькой части, вроде талии, озера
Мохига, самого глубокого, холодного и дальнезападного в цепи длинных и
узких озер, которые так и зовут "фингерлейкс", - Пальцы-озера. Так что
наиболее образованные курильщики сигар вполне могли бы называть свои
слезоточивые бомбы не "стоги", а, например, "моги" или "хигги".
------------------------------------------------------------------------
Основателем Компании "Мохига-Фургон" был Аарон Таркингтон,
талантливый изобретатель и удачливый промышленник, несмотря на то, что он
не мог ни читать, ни писать. Сейчас в нем сразу опознали бы ни в чем не
повинную жертву наследственного генетического недостатка, именуемого
дислексия. Он сам о себе говорил, что ему, как императору Карлу Великому,
"недосуг учиться читать да писать". Однако он все же выкраивал по два
часа в день, несмотря на занятость, и жена каждый вечер читала ему вслух.
Память у него была феноменальная, и в своих еженедельных лекциях для
рабочих предприятия он то и дело цитировал по памяти длинные фразы из
Шекспира, из Гомера и из Библии, да и вообще откуда угодно.
Он стал отцом 4 детей - сына и 3 дочерей, и все они, как 1, могли и
читать, и писать. Но они все же оставались носителями гена дислексии,
который преградит дорогу нескольким их потомкам к традиционному процессу
обучения. Двое из детей Аарона Таркингтона, кстати, оказались настолько
далеки от дисклексии, что даже сами написали по книге - я их прочел
только сейчас, и очень сомневаюсь, что их кто-нибудь когда-нибудь
прочтет, кроме меня. Единственный сын Аарона, Элиас, написал технический
отчет о строительстве канала Онондага, соединяющего северный конец озера
Мохига с каналом озера Эри, к югу от Рочестера. А самая меньшая из
дочерей, Фелисия, написала роман "Карпатия" - про взбалмошную и
высокородную юную особу из Долины Мохига, которая влюбилась в метиса,
полуиндейца, служившего на этом самом канале смотрителем шлюза.
------------------------------------------------------------------------
Теперь этот канал засыпан и заасфальтирован, превращен в Шоссе 53 -
оно раздваивается как раз в верховьях озера, где раньше были шлюзы. Одна
ветка уходит на юг, к Сципиону, через сельскохозяйственные угодья. Другая
ведет к юго-западу, через Ирокезский Национальный Лесной Заповедник, под
вечно сумрачной сенью первозданного леса, к лысой вершине холма,
увенчанного крепостными стенами Нью-йоркского Государственного
Сверхнадежного исправительного заведения для взрослых, что в Афинах - это
деревушка на том берегу озера, напротив Сципиона.
Читайте внимательно. Это - история. Я стараюсь объяснить вам, как эта
долина, цветущий и укромный уголок, превратилась в то, что она
представляет собой теперь.
------------------------------------------------------------------------
Все 3 дочери Аарона Таркингтона вышли замуж за сыновей процветающих
предприимчивых дельцов в Кливленде, Нью-Йорк, и Уилмингтоне, Делавар, - в
полной невинности и неведении поставив под угрозу наследственной
дислексии весь нарождающийся правящий класс банкиров и промышленников - в
мое время их почти совсем вытеснили Немцы, Корейцы, Итальянцы, Англичане
и - само собой! - Японцы.
Сын Аарона, Элиас, остался в Сципионе и унаследовал всю его
недвижимость, добавив к ней еще пивоварню и ковровую фабрику на паровом
ходу, первую в нашем штате. В Сципионе нет источников гидроэнергии,
поэтому до введения паровых машин его промышленность процветала не из-за
дешевых источников энергии и местного сырья, а только за счет
изобретательности и высокого мастерства ремесленников.
Элиас Таркингтон так и не женился. В возрасте 54 лет он получил
серьезное ранение в сражении при Геттисберге, где присутствовал в
качестве цивильного наблюдателя - при цилиндре, кроме всего прочего. Он
туда отправился посмотреть, как себя покажут 2 его изобретения - походные
кухни и пневматическое противооткатное устройство для тяжелой артиллерии.
Кстати сказать, походные кухни, с небольшими изменениями, были взяты на
вооружение цирком Барнума и Бейли, а затем - германской армией, в I
Мировую войну.
------------------------------------------------------------------------
Элиас Таркинггон был высокий, худощавый мужчина, с бакенбардами и
бритым подбородком, в неизменном цилиндре. При Геттисберге ему
прострелили правую сторону груди, но он выжил.
А стрелял в него 1 из немногих солдат-конфедератов, добежавших до
расположения войск северян во время Атаки Пикетта. И этот самый Джонни
Реб с восторгом принял смерть от рук врагов, будучи в полной уверенности,
что подстрелил Авраама Линкольна. На полуистлевшем клочке газеты, который
я нашел здесь - в бывшей библиотеке колледжа, а ныне тюремной библиотеке,
- его последние слова звучат так: "Ступайте домой, Синебрюхие. Старому
Черту каюк!"
За 3 года во Вьетнаме я, само собой, слышал последние слова умирающих
американских пехотинцев несчетное число раз. Но ни 1 из них не воображал,
что ему удалось сделать хоть что-то стоящее в общем предприятии,
называемом Великое Самопожертвование.
Один парнишка, ему было всего восемнадцать, умирая у меня на руках,
твердил: "Гнусная шутка, гнусная шутка".
3
------------------------------------------------------------------------
Элиас Таркинггон, тяжело раненный двойник Авраама Линкольна, вернулся
в 1м из собственных фургонов домой, в Сципион, в свое имение с видом на
город и на озеро.
Образования он не получил, он был скорее механиком, чем ученым, и
поэтому потратил последние 3 года своей жизни на осуществление идеи,
которая противоречила Законам Ньютона и была неосуществима, - он строил
вечный двигатель, перпетуум-мобиле. Он соорудил не меньше 27 устройств и
имел глупость ожидать, что они будут крутиться и вертеться до Судного Дня
- стоит только разок крутануть или подтолкнуть где надо.
Я отыскал 19 издевательских свидетельств его упорства на чердаке
бывшего особняка их создателя - в мое время это была резиденция
Президента Колледжа, и я уже год как работал в Таркингтоне. Я снес их
вниз, стащил в 20 век. Вместе с несколькими учениками я их почистил,
заменил некоторые части, рассыпавшиеся за прошедшие 100 лет. По крайней
мере они оказались драгоценными в буквальном смысле слова - на аметистах
и гранатах, с рычагами и ножками из экзотических пород деревьев,
катающиеся шары были слоновой кости, а желобки и противовесы - из чистого
серебра. Как будто умирающий Элиас старался победить законы природы при
помощи магических драгоценных материалов.
Как мы с учениками ни старались, самая лучшая из этих игрушек
работала всего 51 секунду. Вечность, ничего не скажешь.
------------------------------------------------------------------------
Эти реставрированные раритеты, как я понял сам и объяснил ученикам,
свидетельствовали не только о том, как быстро любое устройство на Земле
останавливается без постоянного притока энергии. Они напомнили нам заодно
и о мастерах, некогда работавших в городишке внизу. В наши дни там не
найдешь ни одного человека, способного сотворить такие хитроумные и
красивые вещи.
Да, мы еще выбрали 10 приборов, самых забавных на наш взгляд, и
создали в библиотеке внизу постоянную экспозицию, а над ними повесили
надпись, которую можно применить сейчас ко всей нашей пропащей планете:
ПУСТОПОРОЖНЕЕ ХИТРОУМИЕ НЕВЕЖЕСТВА
------------------------------------------------------------------------
Перечитывая старые газеты, письма и дневники тех времен, я понял, что
люди, которые сооружали для Элиаса Таркингтона эти механизмы, прекрасно
знали, что работать они не будут, неважно, по какой именно причине. Но с
какой любовью они обрабатывали каждый камешек, каждый шарик! Как вам
понравится такое определение чистого искусства: "Создать шедевр для
переливания из пустого в порожнее"?
------------------------------------------------------------------------
Элиас Таркингтон изобрел еще один "вечный двигатель" и описал его в
своем Последнем слове и завещании под названием "Свободный Институт
Мохига". После его смерти этому новому учебному заведению отходило его
поместье в 3 000 гектар над городом Сципион, плюс половина акций в
компаниях - фургоностроительной, пивоваренной, ковроткацкой. Другой
половиной уже давно распоряжались его сестры - издалека. На своем
смертном ложе он предрек, что в 1 прекрасный день Сципион станет великой
столицей и благодаря несметным богатствам преобразит маленький колледж
Таркингтона в университет, который еще посрамит и Гарвард, и Оксфорд, и
Гейдельберг.
Предполагалось, что в колледже будут бесплатно обучаться лица обоего
пола, любого возраста, расы или вероисповедания, проживающие в радиусе 40
миль от Сципиона. Лица, живущие за пределами этого круга, будут вносить
скромную плату. Вначале предполагался лишь один штатный служащий -
Президент. Преподавателей нанимали прямо тут, в Сципионе. Они должны были
освобождаться от основной работы на несколько часов в неделю и учить
тому, что сами умеют. К примеру, главный инженер фургонной компании, по
имени Андре Лютц, был уроженцем Льежа, что в Бельгии, и работал там
подмастерьем у литейщика колоколов. Он должен был преподавать Химию. Его
жена, француженка, преподавала Французский и Рисование Акварелью. Пивовар
из местной пивоварни, Герман Шульц, уроженец Лейпцига, учил Ботанике,
Немецкому и Игре на флейте. Священник епископальной церкви, доктор Алан
Клюз, окончивший Гарвардский университет, учил Латыни, Греческому, Ивриту
и Закону Божьему. Врач, пользовавший умирающего, Дэлтон Полк, должен был
учить Биологии и Шекспироведению, и так далее.
И все вышло по слову его.
В 1869 новый колледж принял первый набор, 9 учеников, все из местных.
Четверо были нормального возраста для колледжа. Один был ветераном армии
северян, потерявшим ногу под Шайло. Еще один - бывший раб, чернокожий, 40
лет от роду. Была там и незамужняя девица, 82 лет.
------------------------------------------------------------------------
Первым Президентом был школьный учитель 26 лет, из Афин - в 2
километрах по озеру от Сципиона. Тюрьмы на том берегу еще не было, там
добывали сланец в шахте, стояла лесопильня и несколько бедных ферм.
Президента звали Джон Пэк. Он был двоюродным братом Таркингтона. Однако в
его ветви рода дислексия отсутствовала. В наше время живут его
многочисленные потомки, и 1 из них, представьте себе, даже пишет речи для
Вице-Президента Соединенных Штатов.
Молодой Джон Пэк с женой, 2мя детьми и тещей прибыл в Сципион на
гребной распашной лодке, на веслах сидел он сам с женой, дети устроились
на корме, а багаж и теща - в другой лодке, которую они тащили на буксире.
Они поселились на третьем этаже бывшего особняка Элиаса Таркингтона.
Комнаты на первых 2 этажах предназначались для классов, библиотеки
(библиотека уже была, Таркингтоны собрали 280 книг), залы для занятий и
столовой. Многие сокровища былых времен были отнесены на чердак, чтобы
освободить место для новых дел и мероприятий. Угодили туда и незадачливые
вечные двигатели. Там они и пылились, зарастая паутиной, до 1978 года,
когда я их обнаружил, понял, что это такое, и снова снес по лестнице с
чердака - вниз.
------------------------------------------------------------------------
За неделю до того, как должен был начаться первый курс - Латынь,
которую преподавал епископальный священник Алан Клюз, возле особняка
остановились 3 фургона с тяжелым грузом, принадлежавшим Андрс Лютцу,
бельгийцу. Он состоял из 32 специально подобранных колоколов. Лютц отлил
их в сверхурочное время и на собственные деньги в литейном цеху фургонной
компании. На отлив пошли стволы винтовок, пушечные ядра и штыки,
собранные на поле битвы в Геттисберге, принадлежавшие как армии северян,
так и конфедератам. Это были первые - и, без сомнения, последние
колокола, отлитые в Сципионе.
Мне кажется, в Сципионе уже ничего никогда не отольют. Здесь больше
никогда не будут заниматься индустриальными ремеслами.
------------------------------------------------------------------------
Андре Лютц преподнес всю эту кучу колоколов колледжу, хотя вешать их
было решительно негде. Он сказал, что поступает так в глубокой
уверенности, что в 1 прекрасный день здесь будет всемирно известный
университет, и там будет и колокольня, и все что угодно. Он умирал от
эмфиземы, вызванной вдыханием паров расплавленных металлов с 10-летнего
возраста. У него не было времени ждать, пока будет готово место для
самого великого чуда, которое он смог сотворить за свою короткую жизнь, -
этим чудом и были все эти колокола, колокола, колокола.
Этот подарок сюрпризом не назовешь. На отливку ушло 18 месяцев.
Литейщики, за работой которых он следил, разделяли его волшебную мечту о
бессмертии, создавая вещи столь прекрасные и бесполезные, как эти
колокола, колокола, колокола.
Так что все колокола, кроме 1го из средней октавы, обильно смазали
жиром, чтобы ржавчина не брала, и оттащили на хранение в большой сарай в
200 метрах от особняка, расставив в 4 ряда. 1 колокол, которому было
дозволено петь, подвесили в куполе особняка, а веревку спустили до самого
первого этажа. Он должен был служить вместо звонка, а в случае пожара -
бить тревогу.
Остальные колокола, как выяснилось, проспали в сарае 30 лет, до 1899,
когда их повесили в полном составе, включая и тот, что висел в куполе, на
вершине башни великолепной библиотеки, подаренной колледжу семейством
Мелленкамп из Кливленда.
... ... ... Продолжение "Фокус-покус" Вы можете прочитать здесь Читать целиком |