Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Рассказы - - Спустись в мой подвал

Фантастика >> Зарубежная фантастика >> Брэдбери, Рэй >> Рассказы
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Рэй Брэдбери. Спустись в мой подвал

--------------------

Рэй Брэдбери. Спустись в мой подвал

[= Ребята! Выращивайте гигантские грибы

в подвалах!]. Пер. - И.Невструев.

Ray Bradbury. Boys! Raise Giant

Mushrooms in Your Cellar! !1966)

[= Come Into My Cellar].

========================================

HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5

--------------------



     Гая Фортнума разбудила субботняя суета. Он лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь каждым ее звуком. Внизу жарится бекон: Цинтия будит его превосходным завтраком, а не криком. По другую сторону коридора Том принимает душ. А в дальнем мире шмелей и стрекоз чей это голос проклинает уже погоду, время и гипертонию? Миссис Гудбоди? Да. Опора христианства, метр восемьдесят без обуви, отличная садовница, вегетарианка и местный философ. Он встал, поднял жалюзи и высунулся, чтобы послушать ее крики.

     - Получайте! Попробуйте-на этого! Это пойдет вам на пользу!

     - Приятной субботы, миссис Гудбоди!

     Старушка замерла в облаке инсектицида, бьющего из огромного распылителя.

     - Чепуха! - крикнула она. - Какая может быть приятность со всем этим дьявольским сбродом!

     - А что на этот раз?

     - Я не хочу, чтобы все воробьи начали чирикать об этом, но, - она подозрительно осмотрелась, - что бы вы сказали на то, что я - первая линия обороны против летающих тарелок?

     - Превосходно, - ответил Фортнум. - Скоро у нас будет ракетная связь между мирами.

     - Уже есть! - Нацелившись на живую изгородь, она пыхнула еще одним облаком. - Ага! Вот вы где!

     Он убрал голову из окна, уже не в таком хорошем настроении, в каком проснулся.

     Бедняжка эта миссис Гудбоди. Всегда была воплощением здравого рассудка, а теперь - склероз.

     Зазвенел звонок у двери. Он схватил халат и был уже на середине лестницы, когда услышал голос:

     - Заказная бандероль для мистера Фортнума.

     Он увидел, как Цинтия возвращается от входной двери с небольшим свертком. Он протянул руку, но она, покачала головой: - Это твоему сыну.

     Том оказался внизу так быстро, как будто бежал на ста ногах.

     - Чудесно! Наверняка с Фермы Больших Болот!

     - Хотел бы я так радоваться обычной посылке, - заметил Фортнум.

     - Обычной?! - Том торопливо срывал шнурок и бумагу. - Ты не читал последних страниц "Попьюлар Меканикс". Ну, наконец-то!

     Все заглянули в небольшую открытую коробочку.

     - Что "наконец"? - сказал Фортнум. - Что там?

     - Грибы Джумбо-Гигант-Разводи-Сам! Гарантированный доход!

     - Ясно, - сказал Фортнум. - Как это я не догадался сразу.

     Цинтия взглянула искоса.

     - Такие маленькие...

     - "Фантастический прирост грибной массы всего за двадцать четыре часа, - Том цитировал по памяти. - Можно разводить в собственном подвале...".

     Старшие Фортнумы переглянулись.

     - Ну что же, - признала Цинтия, - пожалуй, это лучше, чем ужи и жабы.

     - Конечно! - Том убежал.

     - Послушай, Том, - мягко сказал Фортнум. Том остановился в дверях подвала. - В следующий раз вполне хватит обычной посылки.

     - Да ладно уж, - сказал Том. - Они чего-то там напутали. Думали, что я какая-то богатая фирма. Авиапочта, заказная - кому это по карману?

     Двери подвала захлопнулись.

     Фортнум, ничего толком не понимая, посмотрел на упаковку, потом бросил ее в корзину. По дороге на кухню он заглянул в подвал. Том уже возился в дальнем углу, разгребая землю граблями. Фортнум почувствовал присутствие жены, она едва дыша, тихонько заглядывала в холодный мрак.

     - Надеюсь, это съедобные грибы. Не... поганки?

     Фортнум рассмеялся.

     - Хорошего урожая, хозяин!

     Том поднял глаза и помахал рукой. Фортнум закрыл дверь, взял жену под руку и в отличном настроении повел ее на кухню.


     Около полудня Фортнум ехал в машине к ближайшему супермаркету, когда заметил Роджера Уиллиса, своего приятеля по клубу, учителя биологии в городском лицее. Тот нетерпеливо махал ему рукой с тротуара. Фортнум подъехал к тротуару и открыл дверцу.

     - Привет, Роджер. Подбросить?

     Уиллис торопливо прыгнул в машину и захлопнул дверцу.

     - Здорово, что я тебя встретил. Ты можешь минут пять поиграть в психиатра?

     Фортнум с минуту внимательно смотрел на приятеля, потом сказал:

     - Хорошо. Давай.

     Уиллис устроился поудобнее и начал разглядывать свои ногти.

     - Проедем еще немного... Все. Хватит. Слушай: что-то не в порядке с нашим миром.

     Фортнум беззаботно рассмеялся.

     - По-твоему, это в первый раз?

     - Нет, нет, я имею в виду, что происходит... что-то странное... что неуловимое.

     - Миссис Гудбоди... - сказал Фортнум сам себе и примолк.

     - Миссис Гудбоди?

     - Сегодня утром она толковала мне насчет летающих тарелок.

     - Нет, - Уиллис нервно пососал сустав пальца. - Нет, нет, это не тарелки. По крайней мере, мне так кажется. Скажи, что такое интуиция?

     - Осознание того, что долгое время лежало в подсознании. Только не принимай всерьез доморощенного психолога. - Он снова засмеялся.

     - Хорошо, хорошо! - Уиллис оживился. - Именно так! Например, что-то собирается долгое время, правда? Ты сплевываешь, не задумываясь, как у тебя собирается слюна. У тебя, скажем, грязные руки, но ты не знаешь, как они запачкались. Ежедневно на тебя садится пыль, но ты этого не чувствуешь. И только когда пыли соберется много, ты ее замечаешь. Так я понимаю интуицию. Итак, что же за пыль осела мне на мозг? Несколько метеоров на ночном небе? Странная погода перед рассветом? Не знаю. Какие-то странные цвета, запахи, звуки, что раздаются по дому в три часа ночи? Гусиная кожа на руках? Не знаю, но чувствую, что пыль накопилась. Как-то вдруг.

     - Да, - обеспокоенно сказал Фортнум. - Ну и что?

     Уиллис посмотрел на свои руки, лежащие на коленях.

     - Я боюсь. Временами страх проходит. Потом боюсь снова, в самый разгар дня. Я был у врача, и мне сказали, что я здоров, как бык. Никаких семейных неурядиц. Джо - отличный парень, хороший сын. Дороти? Она необыкновенная женщина. С ней я не боюсь состариться и умереть.

     - Счастливчик.

     - Но сейчас речь не об этом. Я панически боюсь за себя, за свою семью, а в эту минуту - и за тебя.

     - За меня? - повторил Фортнум. Они как раз остановились на пустой площадке перед супермаркетом. Воцарилась глухая тишина. Фортнум повернулся и посмотрел на друга.

     - Я боюсь за всех, - сказал Уиллис. - За твоих друзей, моих, их друзей и так далее. Идиотизм, а? - Уиллис открыл дверь, вылез и уставился на Фортнума. Фортнум почувствовал, что должен что-то сказать.

     - Ну, ладно, и что же нам делать?

     Уиллис глянул на ослепительно яркое солнце, пылавшее на огромном небе.

     - Держи глаза и уши открытыми, - медленно сказал он. - В течение нескольких дней присматривайся ко всему вокруг.

     - Ко всему?

     - Мы часто не пользуемся даже половиной того, что дал нам Бог. Мы должны слышать больше, иметь более чувствительные осязание, обоняние и вкус. Может, есть что-то необычное в том, как ветер гонит листья по этой площадке. Может, в блеске солнца на телефонных проводах или в песне цикад среди вязов. Если бы мы только могли посмотреть и послушать несколько дней, несколько ночей и сравнить потом наши наблюдения. А потом можешь велеть мне заткнуться, и я заткнусь.

     - Это звучит разумно, - ответил Фортнум, легким тоном скрывая свое беспокойство. - Я понаблюдаю. Но как я узнаю, что это именно то, о чем ты говоришь, даже если что-нибудь увижу?

     Уиллис внимательно смотрел на него.

     - Ты узнаешь. Узнаешь наверняка. Иначе нам конец, всем нам, - закончил он спокойно. Фортнум захлопнул дверцу, не зная, что ответить. Он почувствовал, как щеки его заливает румянец. Уиллис тоже заметил это.

     - Гай, ты считаешь, что я... что я спятил?

     - Вздор, - сказал Фортнум слишком быстро. - Ты только взволнован, и это все. Тебе нужно взять пару недель отпуска.

     Уиллис кивнул головой.

     - Встретимся в понедельник вечером?

     - Когда хочешь. Заходи.

     - Надеюсь, что зайду, Гай. На самом деле надеюсь. - И он ушел. Глядя, как он уходит, Гай почувствовал, что ему не хочется шевелиться. Он заметил, что необыкновенно медленно втягивает воздух, наслаждаясь тишиной. Он облизал губы, чувствуя их соленость, и взглянул на свою руку, высунутую в окно машины, на позолоченные солнцем волоски на ней. По пустой площади гулял ветер. Фортнум высунулся в окно, чтобы посмотреть на солнце, и оно ответило ему могучим, ошеломляющим взглядом, и его ослепительная сила заставила Гая убрать голову. Он вздохнул, потом громко рассмеялся и тронул машину.

     Холодный и запотевший стакан с лимонадом. Лед мелодично позванивал в стакане, и лимонад был не слишком теплый и не слишком сладкий. Он потягивал и смаковал его с закрытыми глазами, откинувшись назад в кресле на колесиках, что стояло на тенистой веранде. В траве трещали кузнечики. Цинтия что-то вязала, время от времени с интересом поглядывая на него. Он чувствовал взгляды.

     - О чем ты думаешь? - не выдержала она наконец.

     - Цинтия, - спросил он, - твоя интуиция в порядке? Угрожает ли нам землетрясение? Может, приближается потоп или в воздухе висит война? А может...

     - Подожди, я должна прислушаться к себе.

     Он открыл глаза и смотрел, как Цинтия опускает веки и сидит неподвижно, как статуя, положив ладони на колени. Наконец она покачала головой и улыбнулась.

     - Нет. Не будет войны. Никакого потопа, даже никакой эпидемии. А что?

     - Я встретил сегодня множество пророков гибели. Ну, скажем, двух и...

     Ажурные двери веранды вдруг отворились. Фортнум подскочил, как ужаленный.

     - Что случилось?

     Том вошел на веранду с поддоном в руках.

     - Прошу прощения, - сказал он, - в чем дело, папа?

     - Ни в чем.

     Фортнум поднялся, довольный, что может сменить тему.

     - Это твой урожай?

     Том торопливо подошел.

     - Только часть. Видит Бог, они растут, как на дрожжах. Семь часов, побольше воды и смотрите, какие они большие. - Он поставил корзину на стол между родителями. Урожай действительно был богатый. Сотни маленьких серо-коричневых грибов торчали из влажной земли.

     - Чтоб меня... - сказал Фортнум напряженно. Цинтия вытянула руку, чтобы коснуться грибов, но вдруг отдернула ее, сама не зная, почему.

     - Я не хотела бы тебя обидеть, но... это точно хорошие грибы?

     Том был оскорблен в лучших чувствах.

     - А ты думаешь, что я буду кормить вас ядовитыми грибами?

     - Вот именно, - сказала Цинтия. - А как их различить?

     - Попробовать, - сказал Том. - Если не умрешь, значит, хорошие. Ну, а если падешь трупом... что ж... - Он засмеялся, и это развеселило Фортнума, но мать только скривилась. Она снова села в кресло.

     - Я... мне они не нравятся, - сказала она.

     - Люди дорогие, - Том со злостью схватил корзину. - Неужели все и всегда в этом доме должно кончаться неудачей?

     Он пошел прочь.

     - Том... - начал Фортнум.

     - А, ладно! - сказал Том. - Все считают, что если молодой человек за что-то берется, то все это плохо кончится. Да пусть все идет к черту!

     Фортнум вошел в квартиру в тот момент, когда Том швырнул поддон с грибами в подвал. Потом он хлопнул дверью и выбежал через задний ход. Фортнум вернулся к жене: та избегала смотреть на него.

     - Прости меня, - сказала она. - Сама не знаю, что со мной случилось. Я просто должна была сказать это Тому.

     Зазвонил телефон. Фортнум вынес аппарат на веранду.

     - Гай? - Это был голос Дороти Уиллис. - Гай... Роджер у вас?

     - Роджер? Нет.

     - Он пропал! Из шкафа исчезли все его костюмы! - Она начала тихонько плакать.

     - Держись, Дороти, сейчас я буду у тебя.

     - Ты должен мне помочь, должен! Я уверена, с ним что-то случилось. Мы никогда больше не увидим его живым, - всхлипывала она.

     Он медленно положил трубку, в которой еще слышались рыдания. Ночные цикады оглушительно трещали. Он чувствовал, как волосы у него на голове поднимаются дыбом. Этого не могло быть, но все же они медленно, один за другим, вставали дыбом.


     Проволочные плечики действительно были пусты. Он со звоном сдвинул их в сторону, потом повернулся и выглянул из гардероба на Дороти Уиллис и езде сына Джо.

     - Я шел мимо, - сказал Джо, - и увидел, что в гардеробе нет папиных костюмов.

     - Все было очень хорошо, - сказала Дороти. - У нас была чудесная жизнь. Я ничего не понимаю, ничего! - Она снова заплакала, пряча лицо в ладонях. Фортнум вышел в холл.

     - Вы не слышали, как он выходил из дома?

     - Мы играли во дворе в футбол, - сказал Джо. - Папа сказал, что должен на минутку зайти в дом. Я зашел сзади и увидел, что он исчез!

     - Он должен был быстро уложить и уйти пешком, иначе мы бы слышали такси, подъезжающее к дому.

     Они шли по коридору к выходу.

     - Я проверю на вокзале и в аэропорту, - Фортнум заколебался. - Дороти, может, в прошлом Роджера есть что-то...

     - Наверняка, не психическая болезнь... - Она помолчала. - Мне кажется, его похитили.

     Фортнум покачал головой.

     - Не похоже. Выходит, что он собрался, вышел из дома и направился на встречу со своими похитителями?

     Дороти толкнула дверь, будто хотела впустить в холл ночной воздух.

     - Нет. Они, наверное, как-то вошли в дом и выкрали Роджера у нас из-под носа. - Потом добавила: - Мне страшно.

     Фортнум вышел в ночь, полную звона цикад и шума деревьев. "Пророки гибели, - думал он, - провозглашают свои предсказания. Миссис Гудбоди. Роджер. А теперь Дороти. Произошло что-то действительно страшное. Но что, ради всего святого? И как?" Он перевел взгляд на Дороти, потом на ее сына. Джо моргал, стараясь сдержать слезы, потом отвернулся, - и это длилось целые века, - потащился по коридору и остановился у двери в подвал. Фортнум чувствовал, как дрожат его веки, а зрачки расширяются, как будто он фотографировал все это. Джо широко открыл дверь и нырнул в подвал. Двери закрылись. Фортнум открыл рот, хотел сказать что-то, но Дороти взяла его за руку, и он обернулся к ней.

     - Ради Бога, - сказала она, - найди Роджера.

     Он поцеловал ее в щеку.

     - Если это возможно...

     Боже, почему он выбрал именно эти слова? Он повернулся и ушел в летнюю ночь.


     Вдох, выдох, вдох, выдох, астматический вдох, влажный чих. Кто-то умирает среди ночи? Нет. Это работает миссис Гудбоди, невидимая за изгородью. Насос нацелен, костлявые локти ходят, как поршни. Тошнотворный запах инсектицида густым облаком окутал Фортнума.

     - Миссис Гудбоди, вы еще не закончили?

     Из-за чернеющей изгороди донесся ее голос:

     - Чтоб вас черти взяли! Мошки, водяные клопы, жуки, а теперь Marasmius oreadis. Боже, как они растут!

     - Что растет?

     - Я же говорю, Marasmius oreadis! Или я, или они, но думаю, что я их одолею. Вот вам! Вот вам! Вот!

     Он пошел прочь от изгороди, от удушающего насоса и резкого голоса. Жена ждала его на веранде. Фортнум уже хотел что-то сказать, когда в комнате шевельнулась какая-то тень. Послышался скрип, повернулась дверная ручка. Том исчез в подвале. Фортнум почувствовал, будто что-то ударило его в лицо. Он зашатался. Все было ошеломляюще знакомо, как в снах наяву, где знаешь все наперед, где слышишь слова, прежде чем их произнесут.

     До него вдруг дошло, что он стоит и пялится на дверь, что вела в подвал. Цинтия увлекла его в комнату.

     - Что? Том? О, я уступила. Эти проклятые грибы так важны для него. Кроме того, им на пользу пошло, что он высыпал их в подвал: теперь они растут прямо на земле.

     - Пошло на пользу? - услышал Гай свой голос.

     Цинтия схватила его за плечо.

     - Что с Роджером?

     - Он ушел.

     - Ох, уж эти мужчины!

     - Нет, тут другое, - ответил он. - Последние девять лет я видел Роджера ежедневно. Когда знаком с человеком так хорошо, знаешь, как у него дела дома: мир или кипящий котел. Его еще не окутал запах смерти. И он не бросился в безумную погоню за своей молодостью. Нет, нет, я готов присягнуть, готов спорить на последний доллар, что Роджер...

     Зазвенел дверной звонок. Почтальон молча вошел на веранду и остановился с телеграммой в руке.

     - Мистер Фортнум?

     Пока он открывал конверт и развертывал телеграмму, Цинтия зажгла свет.


     "Я еду в Новый Орлеан. Освободился на минуту. Не принимайте, повторяю, не принимайте никаких посылок!

     Роджер"


     Цинтия подняла взгляд от бумаги.

     - Что он имел в виду? Я ничего не понимаю.

     Но Фортнум уже был у телефона и поспешно набирал номер.

     - Станция? Полицию, срочно!


     В 10.15 телефон зазвонил в шестой раз за вечер. Фортнум схватил трубку.

     - Роджер! Где ты?

     - Где я? - беззаботно ответил Роджер. - Ты отлично знаешь, где я. Это твоих рук дело. Мне надо было обидеться.

     Цинтия по знаку Фортнума подбежала к отводному телефону на кухне.

     - Роджер, клянусь, что ничего не знаю. Я получил от тебя эту телеграмму...

     - Какую телеграмму? - спросил Роджер. - Я не посылал никакой телеграммы. Полиция ворвалась в наш поезд и вытянула меня на каком-то полустанке. Я потому и звоню тебе, чтобы ты освободил меня от них. Гай, если это какая-то шутка...

     - Но, Роджер, ты же исчез из дому!..

     - Я уехал по делам. Если ты называешь это исчезновением... Я сказал об этом Дороти и Джо.

     - С ума сойти, Роджер. Тебе ничего не грозит? Тебя никто не шантажирует? Никто не заставляет так говорить?

     - Я превосходно себя чувствую, здоров, свободен и ничего не боюсь.

     - Но, Роджер, а как же твои предчувствия?

     - Вздор! Как видишь, со мною все в порядке.

     - Но, Роджер!

     - Слушай, будь так добр, оставь меня в покое. Позвони Дороти и скажи ей, что я буду дома через пять дней. Как она могла забыть?..

     - Забыла, Роджер. Так что, увидимся через пять дней?

     - Через пять, клянусь.

     Голос Роджера звучал убедительно и сердечно. Фортнум помотал головой.

     - Роджер, - сказал он, - это самый безумный день в моей жизни. Значит, ты не сбежал от Дороти? Ради бога, мне-то ты можешь сказать.

     - Я люблю ее всем сердцем. Гай, с тобой хочет поговорить лейтенант Паркер из полиции в Риджтауне. До свидания, Гай.

     - До...

     Но лейтенант уже взял трубку и говорил, не стесняясь с выражениях. Чего, спрашивается, Фортнум хотел добиться, впутывая полицию в это дело? За кого он их принимает? Чего он хочет? Чтобы этот, так называемый друг, был задержан, или его можно выпустить?

     - Выпустить, - сумел вставить Фортнум в этот поток слов. Он положил трубку и ему показалось, что он слышит голос, призывающий всех садиться, и могучий рев поезда, покидающего станцию в двухстах милях к югу. В комнату вошла Цинтия.

     - Я так глупо себя чувствую, - сказала она.

     - А что, по-твоему, чувствую я?

     - Кто же мог послать эту телеграмму? И зачем?

     Он налил себе виски и долго стоял посреди комнаты, разглядывая стакан.

     - Я рада, что с Роджером все в порядке.

     - Вовсе нет, - сказал Фортнум.

     - Но ты же только что говорил...

     - Я ничего не говорил! Он послал эту телеграмму, а потом изменил свое мнение. Но почему? Почему? - Фортнум потягивал виски, меряя комнату шагами. - Что значит это его предостережение насчет посылок? Единственную посылку, которая пришла к нам в этом году, получил Том... - голос его замер. Прежде чем он успел сделать хоть шаг, Цинтия уже была у корзинки и доставала смятую бумагу упаковки, обклеенную марками. Почтовый штемпель извещал: "Новый Орлеан. Луизиана". Цинтия взглянула на мужа.

     - Новый Орлеан. Не туда ли поехал Роджер?

     В мозгу Фортнума открылась и захлопнулась дверь. Скрипнула другая ручка, открылась и закрылась другая дверь. Пахнуло влажной землей. Он машинально набрал номер Роджера. Наконец отозвалась Дороти Уиллис. Он отлично представлял ее: сидит одна в доме, и везде зажжен свет. Он произнес несколько ничего не значащих слов, потом откашлялся и сказал:

     - Послушай, Дороти. Я знаю, что это звучит глупо, но ответь мне: в последние дни вам приносили какую-нибудь посылку?

     Ее голос был еле слышен:

     - Нет. - Однако потом она добавила: - Нет, погоди; три дня назад пришла бандероль. Но я думала, ты знаешь. Все мальчишки с нашей улицы просто помешались на этом.

     Фортнум старательно подбирал слова:

     - На чем?

     - А разве ты не знаешь? - спросила она. - Разве есть что-нибудь плохое в разведении грибов?

     Фортнум закрыл глаза.

     - Гай? Ты слушаешь? - спросила Дороти. - Я сказала: нет ничего плохого в разведении...

     - ...грибов, - отозвался Фортнум. - Да. Нет ничего плохого в разведении... - И медленно повесил трубку.

     Занавески развевались, как вуаль, сотканная из лунного света. Тикали часы. Глубокая ночь вплыла в комнату и заполнила ее собой. В ушах у него звучал голос миссис Гудбоди, слышанный утром. Он снова слышал полицейского, ругающего его по телефону с другого конца света. Потом - снова голос Роджера, заглушаемый стуком колес, уносящих его все дальше и дальше. И опять голос миссис Гудбоди из-за изгороди: "Боже, как они растут!" - "Что растет?"

     Он вдруг открыл глаза и сел.

     Через минуту он был уже внизу и листал энциклопедию. Указательный палец остановился на словах: "Marasmius oreadis" - гриб, обычно растущий на газонах летом и ранней осенью". Книга закрылась.

     Он вышел во двор и закурил сигарету среди глубокой летней ночи и затянулся в молчании. По небу пролетел и быстро погас метеор. Деревья тихо шелестели. Хлопнула входная дверь. Цинтия подошла к мужу.

     - Не можешь уснуть?

     - Очень уж жарко.

     - Вовсе не жарко...

     - В самом деле, - сказал он, касаясь своих рук. - Правду сказать, даже холодно.

     Он дважды затянулся сигаретой, потом, не глядя на жену, сказал:

     - Цинтия... А что если?.. - Он замолчал. - А что, если Роджер был прав сегодня утром? И миссис Гудбоди? Что, если происходит что-то страшное. Может, это... - он указал на звездное небо, - может, это вторжение существ из иных миров?

     - Гай!

     - Нет уж, позволь мне пофантазировать.

     - Конечно, нет никакого вторжения, мы бы заметили.

     - Скажем, мы заметили бы это только частично, и это выразилось бы неясным беспокойством. Как ты думаешь? Возможно ли нас покорить? И каким образом?

     Цинтия взглянула на небо и уже хотела ответить, но он ее перебил:

     - Нет, никакие не метеоры и не летающие тарелки. Ничего из того, что мы могли бы заметить. А как насчет бактерий?.. Они ведь тоже прибывают к нам из космического пространства, правда?

     - Да, я когда-то читала...

     - Миллиарды зародышей, семян, спор и вирусов бомбардируют нашу атмосферу миллионы лет подряд. В эту минуту все мы стоим под невидимым дождем, он падает на нашу страну, на города и... на наш газон.

     - На наш газон?

     - Да. И на газон миссис Гудбоди. Но люди ее типа всегда что-то выпалывают, распыляют яды, вырывают мухоморы. Чужим формам жизни трудно выжить в городах. Климат тоже имеет значение. Лучше всего на юге: в Алабаме, Джорджии, Луизиане. Где-нибудь на болотах они могли бы вырасти до крупных размеров.

     Цинтия рассмеялась.

     - Уж не хочешь ли ты сказать, что этой Большой Фермой или как там ее, ну, которая прислала Тому посылку, руководят грибы с другой планеты ростом по метр восемьдесят?

     - Действительно, это звучит забавно, - признал он.

     - Забавно? Да это просто смешно! - и она снова расхохоталась, откинув голову.

     - О боже! - воскликнул вдруг он. - Происходит что-то странное! Миссис Гудбоди выкапывает и уничтожает. А что такое Marasmius oreadis? Род гриба. Одновременно, по странному стечению обстоятельств, в тот же день приходит посылка Тому! Опять грибы! Мало того, Роджер боится, что может исчезнуть. Через несколько часов он действительно исчезает, после чего телеграфирует, предостерегая нас. От чего? От посылки с грибами для Тома! А сын Роджера на днях тоже получил такую же посылку. Откуда приходят посылки? Из Нового Орлеана! А куда отправляется Роджер после исчезновения? В Новый Орлеан! Видишь, Цинтия? Я не имел бы ничего против того, чтобы все это не было связано между собой. Роджер, Том, Джо, грибы, миссис Гудбоди, - посылки - одно к одному!

     Цинтия посмотрела ему в лицо, спокойная, но по-прежнему веселая.

     - Не злись.

     - Я не злюсь! - Фортнум почти кричал. И вдруг он просто не смог говорить дальше. Он смотрел на дома соседей, в одну и другую сторону улицы, и думал о мрачных подвалах и о соседских мальчишках, которые читают "Попьюлар Меканикс" и все как один посылают деньги, чтобы заняться разведением грибов. Так, как он в их возрасте заказывал по почте химикалии, семена, черепах, различные бальзамы и мази. Во скольких миллионах американских домов растут в эту ночь миллиарды грибов, посеянных наивными мальчишками?

     - Гай... - жена коснулась его руки. - Грибы, даже огромные, не могут мыслить. Они не могут двигаться. У них нет ни рук, ни ног. Как они могут посылать бандероли, а тем более, захватить власть над миром? Идем, посмотрим на твоих чудовищ. - Она потянула его к двери в подвал, но Фортнум тряс головой и сопротивлялся.

     - Нет, нет, я знаю, что мы там найдем. Ты права, это идиотизм. Роджер вернется на будущей неделе, и мы все вместе напьемся. Иди-ка наверх, в постель, а я выпью стакан теплого молока и приду через минуту... ну, через две...

     - Вот и ладно. - Она обняла его, поцеловала в обе щеки и пошла по лестнице в спальню. В кухне он взял стакан, открыл холодильник, начал наливать молоко и вдруг замер. На нижней полке стояла небольшая желтея миска. Но не она привлекла его внимание, а ее содержимое: свежесобранные грибы.


     Прошло полминуты, прежде чем Фортнум протянул руку, взял миску, понюхал, коснулся грибов, потом вышел с миской в коридор. Ему было слышно, как наверху Цинтия ходит по спальне, и он уже хотел крикнуть: "Цинтия, это ты поставила в холодильник?", но раздумал. Он уже знал ответ. Не она. Он поставил миску с грибами у подножия лестницы и стоял, вглядываясь в них. Он представлял, как позднее, уже лежа в кровати, при открытых окнах разглядывает стены и рисунки на потолке, созданные светом месяца. В ушах у него звучал собственный голос: "Цинтия"?, и ее: "Слушаю?". А потом ему показалось, что он объясняет ей, будто у грибов могут быть руки и ноги... - "Что? - сказала бы она. - Глупости". А он набрался бы храбрости и, игнорируя ее насмешку, говорил бы дальше: "Что случилось бы, если бы проходя через те болота, какой-нибудь человек насобирал этих грибов и съел их?..". Цинтия не отвечает.

     "А в человеке грибы распространяются через кровь, захватывают каждую клетку тела и превращают человека в... марсианина... Приняв такое предположение, мы видим, что грибам вовсе не нужны свои руки и ноги, коль скоро они могли бы жить в людях и постепенно становиться ими. Роджер поел грибов, что вырастил его сын, и стал "чем-то другим". Он похитил сам себя. И с последним проблеском сознания послал нам телеграмму, предостерегающую от посылки с грибами. Нечто по имени Роджер, что звонило нам позднее, было уже не им, а только невольником, пленником того, что Роджер съел. Разве это не логично, Цинтия? Скажи". "Нет, - ответила воображаемая Цинтия, - вовсе не логично, нет!"

     Снизу донесся едва слышный шепот, шелест, какое-то движение. Отвернувшись от миски, Фортнум подошел к двери подвала и приложил к ней ухо.

     - Том?

     Тишина.

     - Том, ты там, внизу?

     Тишина.

     После долгого ожидания он услышал голос Тома:

     - Да, папа!

     - Уже полночь, - сказал Фортнум, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать. - Что ты делаешь там, внизу?

     Тишина.

     - Я спрашиваю...

     - Смотрю за своей фермой, - ответил наконец мальчик холодным и слабым голосом.

     - Вылезай оттуда! Ты слышишь меня?

     Тишина.

     - Том? Послушай. Это ты положил грибы в холодильник? Если да, то зачем?

     Прошло по крайней мере десять секунд, прежде чем мальчик ответил:

     - Чтобы вы с мамой съели их, конечно.

     Фортнум слышал, как стучит его сердце, он трижды глубоко вздохнул, прежде чем заговорить снова.

     - Том? Ты не... я хотел сказать... ты сам случайно не съел немного этих грибов?

     - Не понимаю, зачем ты спрашиваешь, - ответил Том. - Да, я их ел. Сегодня вечером. А что?


     Фортнум сжал ручку двери. Теперь молчал он, чувствуя, как подгибаются его колени. Он еще пробовал бороться со всем этим бессмысленным вздором.

     - Папа? - мягко позвал Том из подвала. - Иди ко мне. - Снова тишина. - Я хочу показать тебе урожай.

     Фортнум чувствовал, как ручка выскальзывает из его вспотевшей ладони. Наконец она повернулась.

     - Папа? - так же мягко повторил Том.

     Фортнум открыл дверь. Подвал тонул в темноте. Он поднял руку, ощупывая стену в поисках выключателя, и тут до него донесся голос Тома:

     - Не надо. Свет вреден грибам.

     Фортнум убрал руку с выключателя. Проглотил слюну, оглянулся на лестницу. "Пожалуй, - подумал он, - нужно пойти попрощаться с Цинтией. Но откуда эта мысль? Откуда вообще эти мысли? Ведь нет ни малейшего повода..."

     - Том, - сказал он, стараясь голосом не выдать тревоги. - Может, я еще не готов, но я иду!

    

... ... ...
Продолжение "Спустись в мой подвал" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Спустись в мой подвал
показать все


Анекдот 
Hi. Where are you from?

- Hi.I from Egypt. And you?

-I from Zimbabwe.

- pizdish.

- chestnoe slovo!!!
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100